"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

ними может быть общего?
- Ну, во-первых, не надо понимать мою мысль так примитивно. Утверждая,
что в Беликове есть что-то и от самого Чехова, я имел в виду прежде всего
то, что в этот образ он вложил все свое отвращение к той действительности,
которая порождала и порождает таких вот Беликовых. Ну, а кроме того...
Господин Беликов! - обернулся он к их гостю. - Отчего вы не женились на
Вареньке Коваленко? Ведь вы как будто к этому склонялись. Поставили даже на
свой письменный стол ее портрет. Да и она, кажется, готова была ответить вам
взаимностью.
- Варвара Саввишна мне нравилась, - отвечал Беликов. - И я знаю,
жениться необходимо каждому человеку.
- Ну так женились бы, да и дело с концом.
- Ну да, - задумчиво покачал головой Беликов. - Женишься, а потом, чего
доброго, попадешь в какую-нибудь историю. Женитьба - шаг серьезный...
- Я не понимаю, Холмс, зачем это вы вдруг стали его расспрашивать об
этой Вареньке! Мы же говорили совсем о другом.
- Да нет, друг мой, как раз об этом. Дело в том, что не что очень
похожее случилось и с самим Чеховым. Его полюбила очаровательная девушка -
Лидия Мизинова. Он тоже питал к ней самые нежные чувства. Называл ее -
"Прекрасная Лика". Она все ждала, что он сделает ей предложение. А Чехов -
колебался, тянул. И так ни на что и не решился. Эти странные отношения
длились долго, несколько лет. Кончилось тем, что она вышла за другого. Была
глубоко несчастлива. Жизнь ее была разбита. Да и сам Чехов потом в одном
письме с горечью написал ей: "У меня почти непрерывный кашель. Очевидно, и
здоровье я прозевал так же, как Вас".
- Выходит, он жалел, что у них ничего не вышло? - спросил Уотсон.
- Выходит, так.
- Так почему же, в таком случае...
- На этот счет у биографов Чехова есть разные объяснения. Один
объясняет это тем, что Чехов ушел от этой любви, "испугавшись страсти,
которая могла бы войти в его спокойную жизнь и помешать работать". Другой
написал об этом так: "Чехов не решался переступить границ, опасаясь
неразрывных связей". Третий уверяет, что чувство Чехова к прекрасной Лике
было "сильным и властным, но он справился с ним".
- А что об этом думаете вы? - не смог скрыть своего любопытства Уотсон.
- Не знаю, друг мой. Тут, очевидно, какая-то тайна. Да и не хочу я
лезть в чужую душу. Думаю только, что не ошибусь, если выскажу
предположение, что, изображая в комическом свете историю несостоявшейся
женитьбы господина Беликова, Чехов имел в виду и себя. Свою нерешительность.
Свой страх перед чувством, которое могло его захватить и внести сумятицу в
его спокойную жизнь.
- Если я вас правильно понял, - обратился к Холмсу внимательно
вслушивавшийся в этот диалог Беликов, - вы пришли к выводу, что моим
прототипом был сам господин Чехов?
- Можно считать и так, - кивнул Холмс.
- Благодарю вас, сударь! Вы пролили бальзам на мои душевные раны. Если
даже сам Чехов... Еще раз примите самую искреннюю мою благодарность...
Не переставая кланяться и благодарить, Беликов попятился к двери.
Убедившись, что он уже ушел и не может их слышать, Уотсон сказал:
- Я понимаю, вы просто хотели его утешить, не правда ли?