"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

Но Беликов и тут проявил свою обычную осторожность.
- А что он был за человек, этот Меньшиков? - спросил он.
- По роду своих занятий он был, как я уже сказал, ученый-гидрограф. К
тому же - публицист. Надо сказать, весьма консервативного направления.
- Это мне подходит, - подумав, согласился Беликов. - Я ведь, знаете ли,
тоже придерживаюсь весьма консервативных взглядов. А то, что он был
гидрограф... Ну что ж... Это, конечно, хуже, чем преподавать древние языки,
однако же занятие тоже вполне почтенное...
- О, да! - подтвердил Холмс. - Он был автором "Руководства к чтению
морских карт" и "Лоции Абоских и восточной части Аландских шхер".
- Звучит весьма внушительно, - признал Беликов. - Я вот только не
пойму, как удалось ему, сидя в четырех стенах, все разузнать про эти самые
шхеры.
- А кто вам сказал, что он сидел в четырех стенах? - насмешливо спросил
Холмс.
- Насколько я вас понял, этот господин ведь был кабинетным ученым?
- Напротив, - возразил Холмс - Он был человек очень активный. Однажды в
него даже стреляли и он был опасно ранен: какого-то земского начальника
оскорбила корреспонденция газеты, в которой Меньшиков публиковал свои
статьи, вот он в него и выстрелил. К тому же он был участником многих
морских экспедиций...
- Как вы сказали?! - изумился Беликов. - Участником морских
экспедиций?!. И этого человека вы предлагаете мне в прототипы?!
- Это не я, - улыбнулся Холмс. - Я просто сообщаю вам, какие на этот
счет высказывались гипотезы. Свою точку зрения я вам сообщу несколько позже.
- К тому же в него, оказывается, еще и стреляли! - ни как не мог
успокоиться Беликов. - Да будет вам известно, сударь, ни один порядочный
человек ни в коем случае этого бы не допустил. В добропорядочного и
законопослушного гражданина никто стрелять не станет. Нет, милостивый
государь! Такой человек никак не мог быть моим прототипом. Пусть уж это
будет Дьяконов. Я даже готов завещать свои дома и свой капитал кому
угодно... Это все-таки лучше, чем таскаться по морским экспедициям или
подставлять свою грудь под пулю.
- Пожалуй, он прав, Холмс! - поддержал Беликова Уотсон. - Похоже, что
этот ученый-гидрограф и в самом деле тут ни при чем. А нет ли у вас еще
какого-нибудь кандидата на примете?
- Как не быть. Есть. Конечно, есть. Вот, взгляните. Это письмо, которое
Чехов написал одному из самых близких в то время к нему людей. Написал,
кстати сказать, лет за десять до того как приступил к работе над рассказом
"Человек в футляре".

ИЗ ПИСЬМА А. П. ЧЕХОВА А. С. СУВОРИНУ
14 ОКТЯБРЯ 1888 ГОДА

Приходил из гимназии классный наставник - человек забитый, запуганный
циркулярами, недалекий и ненавидимый детьми за суровость (у него прием:
взять мальчика за плечи и трепать его; представьте, что в Ваши плечи
вцепились руки человека, которого Вы ненавидите). Он все время жаловался на
начальство, которое их, педагогов, переделало в фельдфебелей. Оба мы
полиберальничали, поговорили о юге (оказались земляками), повздыхали...