"Жозе Сарамаго. In Nomine Dei " - читать интересную книгу автора

КНИППЕРДОЛИНК: Господу не может быть угодно подобное насилие.
РОТМАНН: Господь признает кару за прегрешение и отвергает наказание
без вины.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Откуда вам знать, что угодно Ему и что признает Он?
Здесь от имени его решаю я, и вот что я решил: глядя, как убого и жалко
влачатся в пляске эти старики, женщины и дети, которые ничем и никак не
могут споспешествовать обороне города, ибо нам нужны сильные руки и крепкие
плечи, а не лишние рты, не заслуживающие и того хлеба, что тратится для их
прокорма, я решил...
КРЕХТИНГ: Мне страшно даже вообразить это.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Когда узнаешь, тебе станет ещё страшней, а им - и
подавно.
КНИППЕРДОЛИНК и РОТМАНН: Говори же.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Так хочет Господь, я лишь объявляю вам Его волю. Спасен
должен быть город, а не ничтожная жизнь каждого из населяющих его. Старики
уже не пригодны ни к чему, дети могли бы пригодиться и послужить на благо
Мюнстера, будь у них время вырасти. А женщины - те, которых никто не
пожелал - вообще словно бы и не существуют. И потому пусть все они - дети,
женщины, старики - покинут город. Господь возьмет на себя заботу об их
спасении. Если же Господь их отринет, если не будет простерт над ними
святой Его покров, - пусть умрут, пожертвовав своей жизнью для спасения
Мюнстера.
(Крики ужаса и протеста. Предназначенные в жертву бросаются друг к
другу и сбиваются в кучу, как стадо овец. Жены ЯНА ВАН ЛЕЙДЕНА окружают
его, словно для того, чтобы умолить его отменить свое решение.)
КНИППЕРДОЛИНК: Не надо лицемерить, Ян ван Лейден. Ты отлично знаешь,
что едва лишь эти несчастные, у которых ты отнимаешь последнюю надежду -
надежду на Бога, выйдут за городские ворота, их тотчас растерзают католики.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Ну и что с того? Господь сделал нас всех избранным
своим народом, но далеко не всем дано будет сесть одесную от него.
ЭЛЬЗА ВАНДШЕРЕР: А сам ты где сядешь, Ян ван Лейден?
(Она с вызовом становится прямо перед ним. Другие жены в испуге
пытаются заслонить или оттащить её.)
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Это ты мне?
ЭЛЬЗА ВАНДШЕРЕР: Здесь нет другого Яна ван Лейдена, и, стало быть, мне
больше некому задать этот вопрос. Ибо я совершенно уверена, что если есть
человек, который никогда не воссядет одесную Господа, то человек этот - ты,
Ян ван Лейден.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Я борюсь с искушением выставить тебя за городские
ворота вместе с этими бесполезными людьми.
ЭЛЬЗА ВАНДШЕРЕР: Тебе не придется одолевать это искушение, потому что
я сама, своей волей присоединюсь к ним.
ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Ты будешь делать только то, что я тебе скажу, ибо ты -
моя жена, пусть даже и ставшая последней из них, и потому у тебя нет ни
желаний, ни воли.
ЭЛЬЗА ВАНДШЕРЕР: Есть у меня и желание и воля, по крайней мере,
сказать тебе, жестокий человек, что если на престол Мюнстера, привела тебя,
вопреки тому, что я думаю, Божья воля, а не собственное твое властолюбие,
то сделал это Господь на погибель Мюнстеру и нам всем, сколько ни есть нас
тут. Если бы Господь хотел, чтобы мы спаслись, он никогда бы не привел тебя