"Жозе Сарамаго. Поднявшийся с земли " - читать интересную книгу автора

потому что сам он был совсем из другого теста: ему, как мы скоро увидим, на
месте не сиделось. Он унаследует страсть к бродяжничеству от деда Домингоса,
только нрав у него, к счастью, совсем другой - веселый и приветливый, это,
конечно, не значит, что он день-деньской хохочет: в здешних местах именно
громкий смех служит главным признаком веселости. Но пока что он еще мальчик
и живет своими мальчишескими печалями и радостями; он решает для себя вечный
вопрос, над которым приходится мучиться всем в его возрасте. Он будет весьма
независим в суждениях и подвержен приступам бешеной ярости: из-за них-то ему
и не удастся нигде прижиться на долгий срок. Как и Жоану в его годы, ему
будут нравиться танцы, но шумные сборища его мало привлекают. Он будет
замечательным рассказчиком разнообразных историй, истинных и выдуманных,
действительных и сочиненных, и получит дар уничтожать грань между правдой и
вымыслом. Он станет настоящим мастером и овладеет всеми видами крестьянского
труда - это будет ему дано, как говорится, от Бога. Обо всем этом мы судим
вовсе не по линиям его руки: это самые основные сведения о его жизни, в
которой, впрочем, будет и многое другое и даже то, чего никто не взялся бы
предсказать Антонио и его сверстникам.
Долго возиться со свиньями Антонио не пришлось. Он оставил стадо на
попечении Мануэла, а сам начал изучать науки, которые тот уже в свое время
превзошел, и в тринадцать лет вместе со взрослыми мужчинами жег ветки и
листья, копал канавы, насыпал дамбы, а эти работы требуют и силы, и
сноровки. В пятнадцать он уже научился обдирать пробковую кору и достиг в
этом деле совершенства, как и во всем, за что ни брался, - и притом он был
начисто лишен тщеславия. Из отчего дома он ушел рано и побывал всюду, где
его дед оставил след своего пребывания и недобрую память по себе. Но он был
так не похож на Домингоса, что никто бы не подумал, что они родственники, а
не однофамильцы. Его тянуло к морю, и он, чтобы заработать несколько лишних
тостанов, отправился в Садо пешком - путь неблизкий. А однажды - всему свое
время - он уедет во Францию и променяет несколько лет жизни на изрядную
сумму.
В латифундии случаются периоды застоя, дни становятся похожи один на
другой. Люди рождаются и умирают так же, как они рождались и умирали в более
знаменательные эпохи, а голод по-прежнему не знает пощады, а тяжкий труд ни
на йоту не стал легче. Сильней всего изменилась внешняя сторона жизни:
больше дорог и больше автомобилей на дорогах, больше радиоприемников и
больше времени остается слушать передачи - а что слушатели из услышанного
понимают, это вопрос другой, - больше пива и лимонада, но, когда крестьянин
ложится спать - в постель или на охапку соломы - тело его ноет, как ныло
всегда, и он счастлив только оттого, что у него есть работа. О женщинах и
говорить нечего, их судьба во все времена одна: рожать детей и тянуть свою
лямку.
Все-таки при взгляде на болото, которое кажется мертвым, только слепец
или тот, кто ничего не хочет видеть, не заметит, как со дна взлетают на
поверхность стремительные пузыри - это бурлят в донном иле химические
процессы, это взрывается высвобожденный газ. Но для того чтобы понять это,
надо вглядеться внимательно, а не ронять мимоходом: Тут ничего интересного,
пошли дальше. Если же мы засмотримся на красоты природы или залюбуемся
живописными домиками, а потом снова поглядим на болото, то увидим, как
разительно оно изменилось за это время. Так произойдет и с Антонио
Мау-Темпо, когда мы предоставим ему идти своим путем, а впоследствии