"Жозе Сарамаго. Поднявшийся с земли " - читать интересную книгу автора

крепились до Эворы в предвкушении тамошних чудес, нагуливали аппетит, а в
итоге суждено им будет оказаться в дураках: в Эворе всех высадят из
грузовика прямо у ворот арены для боя быков, а по окончании празднества
оттуда же и увезут. За морем телушка - полушка, лучше синица в руках, чем
журавль в небе, - такими поговорками утешаются многие, по этой науке они
живут и счастливы бывают, и на этот раз тоже правы оказались те, кто к
приходу грузовиков уже блаженно растянулся на обочине: животы благодарно
урчат, несет благородным винным перегаром, во рту еще чувствуется чудесная
терпкость - все как в раю.
И вот они едут. На поворотах, даже если скорость невелика, грузовик
накреняется, и люди должны цепляться друг за друга, чтобы не вылететь от
толчков, ноги скользят, ветер срывает шапки - держи, снесет! Эй, куманек, не
гони так, вывалишь кого-нибудь в лужу, говорит самый веселый, хорошо, что
нашелся такой, без шутки жизнь совсем печальная. В Форосе подсадили в кузов
еще народу, а оттуда все вправо и вправо - вон уже виден Монтемор - нам с
тобой, читатель, туда еще рано, - а вон Санта-Софиа и Сан-Матиас. Я здесь
никогда не бывал, но у меня тут родня: двоюродный брат моей свояченицы, он
парикмахер, хорошо устроился - бороду-то каждому надо брить, не будь
бороды - зачем брадобреи, не будь у нас охоты - на что тогда бабы? - я с тех
пор, как в армии отслужил, к девкам не ходил. Мужские шуточки. Человечество
постаралось изо всех сил усовершенствовать общение такого рода - в
латифундии теперь есть грузовики. Вон уже и Эвора видна, а Лягаш - тоже
едет, собака, - объявляет: Как вылезем, всем идти за мной, не
разбредаться, - и от этих роковых слов скукоживаются мечты о вине и бабах -
о вожделенной воображаемой женщине, о долгой ночи с нею, - от мечты проку
мало.
А площадь перед ареной полна. Крестьяне идут организованно, по
деревням, их ведут, как стадо, иногда и сам хозяин подойдет, пошутит с ними,
и обязательно найдется подлиза, который так и расстелется перед ним к стыду
тех, кто поехал сюда, только боясь лишиться работы. Но, по правде говоря,
каждый старается выглядеть веселым. Народ добродушен - от нас ждут веселья,
так будем, значит, веселиться, хотя все это мало похоже на праздник, ну так
ведь и не похороны - так скажите ж, смеяться мне или плакать, когда буду
кричать "ура!" и "долой!"? Одни заполняют ряды скамеек, другие толпятся на
арене - а лучше бы все-таки бой быков, - и никто не знает, что тут будет,
что такое "митинг". А где ж Лягаш? Не знаешь, когда праздник начнется?
Знакомые здороваются, застенчивые стараются пробиться поближе к тем, кто
держится уверенно: Сюда, сюда иди, а Лягаш вдруг говорит: Не разбредайтесь,
держитесь все вместе и слушайте внимательно, тут речь пойдет о важном: нам
скажут, кто нам добра желает, а кто зла, - как было бы хорошо прямо из рук
Лягаша получить плоды с древа познания добра и зла, как все, оказывается,
просто, ни о чем не думай, упрись задницей в скамейку и все... Эй, друг, а
где тут нужник? - это уже признак неуважения, и Лягаш хмурит брови, делает
вид, что ничего не слыхал, и вот начинается... Господа, о, вот это здорово,
и я в господа попал - и где - на корриде в Эворе, а больше никогда я
господином не был, я и сам себе не господин, чего он говорит?... да
здравствует Португалия!... не разберу... Мы, породненные единым
патриотическим идеалом, собрались здесь, чтобы показать вождю нации: мы -
верные продолжатели дела великих сынов португальского народа, открывших миру
новые миры, пронесших святую веру и знамя нашей империи до самых отдаленных