"Жозе Сарамаго. Еванглие от Иисуса " - читать интересную книгу автора

младенцем на руках, но тогда она не могла знать, что многие из убитых
сегодня в Вифлееме тоже были на руках у матерей, как сейчас лежит у груди ее
Иисус, и так же, как он, сосали молоко в тот миг, когда клинок, рассекая
тончайшую кожицу, вонзался в нежную плоть, но рукоять этого клинка держала
рука не бродяги, но царского воина, а это, согласитесь, разница, и немалая.
Нет, это был не муж ее и не воин, ищущий подвигов в одиночку, чтобы ни с кем
не делиться славой, и не бездомный бесприютный бродяга - нет, на этот раз в
обличье пастуха пришел к ней тот, кто прежде - раз и другой - являлся нищим
попрошайкой, тот, кто назвал себя ангелом, но не сказал только, ангел ли он
небесный или ангел ада. Мария сначала и не подумала, что это может быть он,
а теперь поняла, что никто другой и не мог появиться здесь.
И сказал он так: Мир тебе, жена Иосифа, тебе и сыну твоему, счастье,
что пещера эта стала вам домом, а иначе один из вас был бы растерзан и
мертв, а другой - жив, но с растерзанным сердцем. Сказала Мария: Я слышала
крики. Сказал ангел: Да, на этот раз только слышала, но придет день, и
взывать будут к тебе, а ты не внемлешь им, а еще раньше того дня услышишь ты
рядом с собой тысячекратно усиленный крик. Сказала Мария: Муж мой ушел к
дороге посмотреть, покинули ли Иродовы воины пределы вифлеемские, и нехорошо
будет, если он застанет тебя здесь. Сказал ангел: Не тревожься об этом, я
уйду прежде, чем он вернется, и пришел я затем лишь, чтобы сказать - теперь
ты увидишь меня не скоро, ибо все, что должно было произойти, произошло уже,
не хватало лишь этих убиенных младенцев и - до того как убили их - не
хватало свершенного Иосифом преступления. Сказала Мария: Никакого
преступления не совершал муж мой, он добрый человек, он хороший человек.
Сказал ангел: Да, он добрый человек, он хороший человек, совершивший
преступление, и ты даже вообразить себе не в силах, сколько уж было таких,
как он, - неисчислимы преступления хороших людей, и, вопреки понятиям
общепринятым, только их преступления нельзя простить. Сказала Мария: Что же
сделал он?
Сказал ангел: Сама знаешь, не отнекивайся, не то попадешь в сообщницы
ему. Сказала Мария: Клянусь, я не знаю. Сказал ангел: Клясться не надо, а
впрочем, можешь и поклясться, помни лишь, что в клятвах для меня значения не
больше, чем в шуме ветра. Сказала Мария: Что же сделали мы? Сказал ангел: По
жестокой воле Ирода обнажены были клинки, но это ваше себялюбие и малодушие
связало по рукам и ногам тех, кого пронзили они. Сказала Мария: Что же могла
я сделать? Сказал ангел: Ты - ничего, ибо слишком поздно узнала обо всем, а
плотник твой мог все: мог предупредить жителей Вифлеема, что уже идут туда
воины убивать младенцев, и тогда родителям их достало бы времени убежать с
ними и скрыться в пустыню, скажем, или же в Египет и там дождаться смерти
царя Ирода, которая уже близка. Сказала Мария: Он не подумал об этом. Сказал
ангел: Нет, не подумал, но это не оправдание. Сказала Мария, заплакав:
Прости меня, ты ведь мой ангел. Сказал ангел: Не затем, чтобы прощать,
пришел я сюда. Сказала Мария: Прости его. Сказал ангел: Я ведь тебе уже
сказал - этому преступлению прощения нет, скорее уж будет прощен Ирод, чем
Иосиф, скорее будет прощен изменник, чем отступник. И вновь сказала Мария:
Что же нам делать? Сказал ангел: Будете жить, будете страдать, как все.
Сказала Мария: А сын мой? Сказал ангел: Вина родителей падает на голову
детей, и тень преступления, свершенного Иосифом, ляжет на чело Иисуса.
Сказала Мария: Несчастны мы. Несчастны, согласился ангел, и нет
средства помочь вам. Мария поникла головой, крепче прижала сына к себе,