"Жозе Сарамаго. Еванглие от Иисуса " - читать интересную книгу автора

опозданием, то Господ" Бог очень, должно быть, удивился, увидев, как
неузнаваемо переменился Израиль, который толпы людей пересекали во всех
направлениях, тогда как раньше и всегда в дни, следовавшие за праздником
Пасхи, всякое движение в стране было центробежным и потоки людей растекались
по стране из одного лишь места. Мы имеем в виду земное солнце, пуп земли,
Иерусалим.
Можно, конечно, не сомневаться, что абсолютная божественная
проницательность совладает с силой привычки и легко позволит даже с такой
небесной высоты заметить перемены и отличить богомольцев, неспешно бредущих
привычными путями и проторенными дорогами в родные городки и деревни, от
тех, кто, свершив или нет свой священный долг перед Богом в Иерусалиме,
шагал теперь исполнять мирское повеление кесаря, хотя нетрудно и перевернуть
этот тезис и представить указ императора Августа боговдохновенным, если Бог
по ему одному ведомым причинам и вправду захотел, чтобы Иосифу и его жене
именно в этот отрезок их жизни выпало на долю идти в Вифлеем.
Эти рассуждения лишь на первый взгляд кажутся бесцельным и праздным
умствованием - на самом деле они имеют к нашему рассказу самое
непосредственное отношение, и благодаря им можно будет представить, как шли
наши путники одни-одинешеньки по местам безлюдным и диким, где не было ни
души и не от кого было ждать сочувствия или помощи, и рассчитывать им
приходилось исключительно на милосердие Господа, а поддержки ждать лишь от
ангелов небесных. Впрочем, когда Иосиф и Мария только выйдут из Назарета,
дело будет обстоять не так: вместе с ними двинутся еще два семейства, причем
весьма многочисленные, так что всего со старцами, отроками и младенцами
получится душ двадцать, - можно сказать, целое племя. Идут они, разумеется,
не в Вифлеем: одно семейство отстанет на полпути, в деревне неподалеку от
Рамалы, другое направится дальше к югу, да и потом все равно они
расстанутся, потому что одни поспешают, другие еле плетутся, а на дороге
появятся новые попутчики, не говоря уж о встречных, которые - как знать? -
должны пройти перепись в Назарете. Впереди, отдельно от прочих, - мужчины и
отроки, достигшие совершеннолетия, то есть тринадцати лет, а женщины,
девушки и старухи нестройной толпой тащатся позади, и с ними дети всех
возрастов. В начале пути мужчины громогласным хором возносят соответствующую
обстоятельствам молитву, которой тихо и неразборчиво вторят женщины,
накрепко усвоившие, что, молись не молись, вряд ли будет молитва твоя
услышана, даже если ты Бога ни о чем не просишь, а всего лишь возносишь ему
хвалу.
Мария из всех женщин оказалась единственной, кто на сносях, и тяготы
пути для нее так мучительны, что, не пошли ей судьба ослика, наделенного
бесконечным терпением и столь же безмерной выносливостью, она бы и шагу не
сделала, а, окончательно потеряв присутствие духа, попросила бы, чтоб
посадили ее на обочину дороги в ожидании истечения сроков, которые, как мы
знаем, близки, хоть в точности и неизвестно, где и когда они наступят, а
обычай и вера не велят держать пари насчет того, когда и где появится на
свет сын плотника Иосифа. Ну а покуда час разрешения от бремени не настал,
Мария в тягостях своих сможет рассчитывать не столько на заботы - небрежные
и редкие - мужа, постоянно занятого и увлеченного беседой с попутчиками,
сколько на испытанную кротость и смирный нрав осла, который вез ее, сам
удивляясь, - если, конечно, перемены в жизненном укладе и в клади на спине
доступны разумению осла, - что его не подстегивают, не понукают и что он