"Жозе Сарамаго. Еванглие от Иисуса " - читать интересную книгу автора

запастись в дорогу съестным и водой, ибо идти придется через пустыню, где
раздобыть потребное количество циновок и одеял, как защититься от дождей и
ночной стужи, поскольку ночевать в пути придется, очень возможно, на голой
земле, под открытым небом.
Иосиф узнал об императорском указе, когда солдаты уже удалились, неся
отрадную весть в другие места: рассказал ему об этом сосед по имени Анания,
не поленившийся для такого дела встать спозаранку. Анании-то никуда из
Назарета трогаться нужды не было: мало того, что он, как местный уроженец,
перепись должен был пройти здесь, но в этом году решил из-за страды не
ходить и в Иерусалим на праздник опресноков, иначе называемый Пасха. Он
почел своим долгом уведомить соседа и был рад исполнить свой долг, хотя,
быть может, радость эта слишком уж сильно отражалась у него на лице, и не
дай нам Бог приносить дурные вести, но ведь и у самых лучших людей бывают
злые побуждения, а мы этого Ананию недостаточно хорошо знаем, чтобы решить -
всегда ли у него было такое выражение лица или же запечатлелось на нем
злорадное удовольствие того, кто поддался искушению Сатаны, у которого в ту
пору не было, что ли, дел поважней?
Так или иначе, Анания постучался в ворота и позвал Иосифа, но тот не
сразу расслышал, потому что с грохотом вгонял молотком гвозди. У Марии же
слух был тоньше, но звали-то не ее, а мужа, так что она дернула его за рукав
и сказала: Оглох, что ли, тебя зовут. Анания между тем и голос повысил, и
стучать стал сильней, и тогда Иосиф пошел открыть и узнать, что нужно
соседу. А сосед, войдя, после первых же приветствий осведомился таким тоном,
словно хотел удостовериться в уже и так известном: Ты, Иосиф, откуда родом?
На что тот, ничего не подозревая, отвечал простодушно: Из Вифлеема. Это под
Иерусалимом, что ли? Да. А пойдешь ты в Иерусалим на праздник Пасхи? -
спросил тогда Анания, а Иосиф ответил: Нет, в этом году не пойду, жене
вот-вот рожать. Вон оно что. А ты чего спрашиваешь? Тогда Анания воздел руки
к небу, а на лице у него отразилась неутешная скорбь: Ох, бедняга ты, Иосиф,
ждут тебя тяжкие испытания и незаслуженные мытарства: ты вот занят своим
ремеслом, а того не знаешь, что придется тебе все бросить и идти Бог знает
куда, ибо, хоть для Бога ничего нет невозможного, он всемогущ и всеведущ и
безмерна мощь его на земле и на небе, однако, да простит он меня, я, право
же, не знаю, чем он тебе поможет, ибо тут уж власть кесаря. Спросил Иосиф: О
чем ты?
Ответил Анания: О том, что пришли римские солдаты и велели, чтобы до
истечения месяца Нисана все израильтяне прошли перепись там, где они
родились, так что тебе, горемычному, путь предстоит дальний и трудный.
Прежде чем Иосиф нашелся что ответить, появилась во дворе жена Анании,
именем Шуя, и, направившись к Марии, тоже запричитала: Ай, бедная ты,
несчастная, что же с тобой будет, ты ведь на сносях, а придется тебе
отправляться неведомо куда. В иудейский город Вифлеем, сообщил ей муж. Да
это же на краю света! - воскликнула Шуя, и были это не просто слова, она
знала, что говорит, ибо во время одного из паломничеств в Иерусалим доходила
и до Вифлеема, расположенного неподалеку, чтобы помолиться у гробницы
Рахили. Мария не отвечала, ожидая, чтобы первым заговорил муж, но Иосиф
никак не мог справиться с оторопью: такую важную новость, облеченную в
приличествующие случаю слова и главное - произнесенную нужным и верным
тоном, услышать Мария должна была от него, из первых уст, а вовсе не от с
криками вбежавших во двор соседей. И потому, чтобы скрыть недовольство