"Игорь Сапожков. Перегон " - читать интересную книгу автора

характер, я часто видела ее в библиотеке, даже на переменах или во время
обеда, она не выпускала из рук учебники. Не смотря на это, ее русский
оставлял желать лучшего, хотя как я узнала позже, кроме нескольких индийских
диалектов она прекрасно знала английский. Уже не помню при каких
обстоятельствах, но я предложила ей свою помощь, она сразу согласилась.
Запас слов у нее был довольно большой, а вот практика речи отсутствовала
напрочь. Вначале мы занимались в пустых аудиториях, в актовом зале или
просто за столиком в институтском буфете. Потом однажды я пригласила ее в
гости, она немного смутилась и спросила есть ли у нас горячая вода.
Оказалось, что в общежитии для иностранцев, где она проживала, уже третью
неделю шел ремонт, а ходить в баню она стеснялась. Вобщем она стала
приходить ко мне домой два раза в неделю, мы занимались русским, иногда
просто болтали, я примеряла ее наряды, она рассказывала мне о своих
подругах, показывала разные упражнения из йоги. Вскоре ее язык улучшился на
столько, что занятия мы прекратили, а вот дружить продолжали. Теперь Прия
стала у нас частым гостем, иной раз после занятий мы ходили к маме в
поликлинику, там всегда находилась работа для первокурсниц мединститута. А
иногда Прия приносила с собой мешочки со специями и готовила индийские
блюда. По каким-то своим религиозным убеждениям она была вегетарианкой,
поэтому готовила только овощи. Больше всего мне нравился ее жасминовый рис.
Первый курс пролетел легко и незаметно, после летней сессии, она
улетела домой в Дели. Я и не представляла, что буду так скучать по ней, и
когда она появилась на занятиях первого сентября мы обе были по-настоящему
счастливы. Прия привезла коробку с фотографиями своей многочисленной родни,
потом она поочередно обо всех рассказывала. Раньше, когда разговор заходил о
ее родителях, она обычно отмалчивалась, а теперь вдруг рассказала, что ее
отец один из руководителей Левого демократического фронта Марксистской
Партии Индии, хотя сама она политикой не интересуется, находит ее скучной и
сухой. А еще она привезла мне в подарок небесно-голубое сари с узорами,
вышитыми по краям золотыми нитями и кожаные сандалии усыпанные цветными
камешками. Кроме того во время пересадки в Париже, она купила для моей мамы
пузырек духов "Версальский Бал".
Второй курс института был намного сложнее и насыщеннее первого.
Буквально с первых недель нас завалили заданиями и лабораторными занятиями,
но мы все равно находили время встречаться, в основном ходили в кино, реже в
театр. Именно во время одного из таких походов, мне случайно показалось, что
молодого человека следующего за нами, я замечаю уже не первый раз. Я тогда
еще пошутила с Прией, что у нас кажется появился поклонник, она как-то
странно отреагировала, похоже даже испугалась на миг, но тут же взяла себя в
руки и перевела разговор. Потом я еще не раз ловила на себе пристальные
взгляды разных людей, но беспечно списывала все на свою привлекательность. В
конце второго курса, нам стала помогать моя мама. Она тогда была ведущим
городским невропатологом и обладала громадными знаниями и опытом. В это
время Прия жила у нас неделями, прямо из института мы шли домой и хватались
за учебники.
Раз в месяц Прия разговаривала с родителями по телефону. Для этого она
ездила в Москву, однажды я поехала с ней. Но с вокзала мы отправились не на
центральный почтамт, а на какую-то квартиру, от которой у Прии были ключи.
Квартира находилась в старом обшарпанном доме на Арбате, комнаты были тесно
обставлены добротной мебелью, высокие окна закрывали тяжелые гардины, шкафы