"Игорь Сапожков. Перегон " - читать интересную книгу автора

* * *

Ольге все время казалось, что на самом деле, она сейчас совсем в другом
месте, может быть дома, а может быть на лекциях в институте. А все
происходящее с ней, это некая параллельная ирреальность, которая вот-вот
закончится. Исчезнет, как летняя лужа, забудется как кошмарный сон. Ничего
предпринимать не нужно, только ждать, все само собой пройдет и она вернется
в свою обычную жизнь. В жизнь где у нее есть родители и друзья, любимый
город и институт, где все понятно, легко и просто. Иногда она молилась на
непонятной ей самом языке, как ее давным-давно, кажется даже в другой жизни
научила лучшая подруга. И еще Оля ждала... Ждала терпеливо и безропотно,
прощая своим товаркам их коварство, лживость и цинизм, прощая охране грязь
слов и помыслов, прощая Богу его слепоту... Из присужденных ей четырех лет,
первый пролетел как смерч, прихватив с собой глубину ее глаз, белизну кожи,
наивную нежность души...
За весь этот долгий год ее окоченевшее сердце дрогнуло лишь однажды.
Это случилось с месяц назад, когда в вагоне начальника этапа, она случайно
столкнулась с одним зэком. Состав тогда неожиданно притормозил,
сопровождавшие их солдаты, потеряв равновесие разлетелись по сторонам и она
оказалась в крепких руках этого парня. Он устоял на ногах, подхватил ее за
талию и прижал к себе. Их глаза встретились на несколько мгновений, но она
уже больше не могла забыть силу и нежность этого взгляда. Позже она увидела
его еще раз. Она разглядывала его из темноты вагона, когда он тихо беседовал
с Дядей Гришей. Его звали Саша и о нем потом несколько дней говорили все
зэчки этапа, завистливо поглядывая в ее сторону.
Некоторое время назад отношение к Ольге со стороны блатных, неожиданно
изменилось. По команде Дяди Гриши ее переселили на нижние нары в
противоположную от уборной сторону вагона, где кантовались авторитетные
пассажирки. Затем девушку несколько раз приглашали пить чай, угощали
конфетами и печеньем, а неделю назад она обнаружила на своих нарах, добротно
связанный свитер с высоким горлом. Ольга терялась в догадках, не понимая
причины происходящих перемен. Все выяснилось прошлой ночью, когда ее
разбудила Ириска и отвела к смотрящей. Та поджав ноги сидела на нарах и
курила, сбрасывая пепел в консервную банку из под сгущенки. Ее крупные очки
с толстыми линзами, лежали рядом на тумбочке, без них она казалась одинокой
и беззащитной.
- Вот здесь сядь, Журавлева, - Дядя Гриша кивком головы указала девушке
на противоположную сторону нар, - разговоры разговаривать будем...
- А что случилось?
- Пока ничего...
Обыкновенно молчаливая, старая зэчка неожиданно разговорилась,
вспомнила младшего брата, известного щипача по кличке Мотя-Понедельник.
Прозвище свое он получил потому что "трудился" только один день в неделю.
Мотя воровал в музеях, благо в обеих столицах их было предостаточно. Причем
музей, как учреждение, занимающееся собиранием, хранением и выставкой для
обозрения памятников истории и искусства, его не интересовал. Его так же не
интересовали хранимые в них памятники истории и образцы искусства, хотя за
годы "работы", он знал о музейных экспозициях практически все. Как это не
банально, но его интересовали люди, и даже не столько люди, сколько