"Борис Сапожников. Наука побеждать " - читать интересную книгу автора

- Поспешим, фельдшер.
- Как есть, поспешать надо, вашбродь, - сказал мне фельдшер уже на
ходу.
Он привел меня к палатке, где оперировали самых "тяжелых" раненых.
Рядом с нею лежал на деревянной кушетке поручик Федорцов. Он был накрыт
пропитавшейся кровью простынею. Она же послужит ему и саваном.
- Пришел... наконец, - слабым голосом прошептал он. Мне пришлось
нагнуться, чтобы расслышать его. - У меня... родных... никого нет. Один я...
на свете... как перст. Пусть... вещи мои... офицеры... меж собой...
разделят. Так положено. Тебе завещаю... пистолеты. Пригодятся. Тут... у
фельд...шеров... моя реко...менда...ция... Капитану... вручи.
Я упал перед его койкой и, сам не знаю отчего, расплакался. Горько, как
в детстве. Ведь еще сегодня утром я брился с ним у одного медного таза. А
прошлым вечером он отпаивал крепленым вином прапорщика Петьку Большакова,
увидевшего солдата с вывалившимися кишками. И вот теперь он лежит передо
мной и умирает. Сам глаза закрыл.
- Кончился, - раздался над моей головой голос. Я поднял взгляд и два
дюжих фельдшера тут же подровнялись и один из них доложил: - Извольте,
вашбродь. Скончался поручик, к попу нести надо.
Я встал, вытер рукавом глаза и кивнул фельдшерам:
- Несите.
Те переложили тело - уже тело! - поручика Федора Фадеевича Федорцова,
бывшего командира первого взвода третьей роты третьего батальона Полоцкого
пехотного полка, на носилки и понесли в сторону таких же тел, над которыми
ходили священники. Я же вошел в палатку, где оперировали раненых. Где-то тут
оставил свою рекомендацию поручик.
- Что вы тут забыли, молодой человек? - довольно резко спросил у меня
пожилой врач. Из вольнонаемных, поэтому на субординацию особого внимания не
обращавший.
- Поручик Федорцов, - сказал я, - оставил у вас рекомендацию. Я должен
забрать ее.
- Какой Федорцов? - отмахнулся врач. - Думаете, я у пациентов фамилии
спрашиваю? Звание вы сообщили, а полк, батальон, роту? Я их угадывать
должен?
- Прошу прощения, - сказал я. - Поручик первого взвода третьей роты
третьего батальона Полоцкого пехотного полка.
- Поручик Полоцкого пехотного, - задумчиво произнес врач, - проникающее
ранение... пороховые ожоги... Ясно. Оставлял письмо, точно. - Он быстро
сунул руки в таз с водой, сполоснул, вытер и взял с крышки сундука,
стоявшего рядом, сложенный лист бумаги и протянул мне.
Я забрал лист, развернул. Читать не стал. Не мне написано. Почерк
незнакомый, видимо, за Федорцова писал кто-то, но подпись его, точно.
Поблагодарив врача, кивнувшего мне и направившегося к операционному столу, я
поспешил покинуть госпитальную палатку и направился к месту расположения
нашего полка.


Сын мой.

Отрадно, что ты взялся писать мне столь часто. Ты принял боевое