"Борис Сапожников. Наука побеждать " - читать интересную книгу автора

врагу этого хватило. Он упал мне под ноги, а я переступил через него, будто
это какое-то бревно. Следующей ночью он снился мне в кошмарах, однако в тот
момент в меня будто бес вселился. Я шагал через бой, тратя на противников не
больше нескольких мгновений. Пока мне не встретился достойный.
Это был офицер-шотландец, вооруженный вместо сабли традиционным
палашом-баскетсвордом. Он нанес мощный удар, полагаясь на свою силу. Я не
стал парировать его, понимая, что могу не удержать в руках шпагу. Шотландец
снова атаковал и на сей раз клинки скрестились. Рукоять шпаги едва не
вывернулась из моих пальцев, а враг уже бил, правда, почти без замаха. Я
парировал этот удар куда легче. Клинки скрестились, рассыпая тучи искр,
заскрипели друг о друга. Вспомнив уроки английского бокса, преподанные мне в
кадетском корпусе, я нанес противнику хук левой в челюсть. Он явно также
имел представление о кулачном бое, потому что дернул головой, увертываясь от
моего удара. И уклонился бы, не зажми я в левом кулаке "Гастинн-Ренетт",
который держал за цевье. В пылу боя я и думать позабыл о нем, а вот сейчас
он спас мне жизнь. Рукоять с латунными накладками врезалась в скулу
шотландца, затрещали кости. Офицер покачнулся, сплюнул под ноги сгусток
крови и несколько зубов. Я не дал ему опомниться, полоснул шпагой по груди.
Шотландец рухнул мне под ноги. Через его труп я тоже переступил.
Этот бой длился также долго, как и предыдущий. Мы медленно теснили
британцев к их батареям. Никто не стремился прорвать вражеский строй, ибо
как только это случится или пуще того - британцы побегут, артиллерия даст
залп картечью, сметая и нас и их.
А, может быть, британские пушки молчат оттого, что у противника просто
закончились боеприпасы. Ведь даже при отношении командования к "красным
мундирам", оно навряд ли станет уничтожать несколько тысяч солдат, пускай и
бегущих с поля боя. Не так и много на Туманном Альбионе висельников,
крестьян в России куда больше. Именно поэтому генерал-лейтенант Барклай де
Толли мог, не задумываясь, расстрелять и своих, и чужих картечью, а
генерал-майор Хоуп, скорее всего, нет.
И, тем не менее, мы теснили британцев к батареям. Интересно, а что
делает наша кавалерия? Да и британской не видно было с самого начала боя. Не
один же эскадрон гусар привел с собой Джон Хоуп?
Словно в ответ на мои мысли мимо нас пролетели уланы. Где-то среди них
и мой вчерашний знакомец штабс-ротмистр Тоцкий. Снова фланговый маневр, на
сей раз направленный не против пехоты. Скорее всего, целью улан является
артиллерия. Защищать орудия некому, так что быстрым ударом можно вывести из
боя всю артиллерию, уничтожив расчеты.
Среди звона клинков и "стона битвы" вновь захлопали выстрелы,
"заговорили" карабины егерей. Им ответили гусарские мушкетоны - вот и
объявилась британская конница.
- Не отвлекайся, Серж! - крикнул мне поручик Федорцов, лихо орудующий
шпагой. - В бою этого делать нельзя! Не успеешь оглянуться - и покойник!
Он едва не на половину клинка вогнал шпагу в живот британского солдата,
с силой провернул ее и вырвал. Солдат покачнулся, хватаясь за живот, и осел
на землю. Федорцов оттолкнул его и без зазрения совести рубанул по спине
другого британца, сражавшегося с рослым гренадером.
Быстрым ударом прикончив еще одного вражеского солдата, я шагнул вперед
и только тут заметил, что за ним никого нет. Оказывается, мы дрались уже у
самых пушек, британцы спинами упирались в фашины, огораживавшие вражеские