"Анджей Сапковский. Змея (жжурнальная версия перевода)" - читать интересную книгу автора

- Война - это мир. Свобода это рабство, невежество это сила.
...
- Война - это мир? - Бармалей выпил залпом, хэкнул, понюхал хлеб. - Так
кто-то из вас сказал? Вроде глупо звучит.
- Только на первый взгляд, - усмехнулся Ломоносов. - Дорога к божьему
миру идет через священную войну. И это не я придумал, а святые и философы.
- Дорога к миру божьему, - Леварт вытер слезы, которые выдавила из него
сивуха, - стало быть, это напалм, кассетные бомбы и рассеянные с вертолетов
мины. КХАД. Дорога к миру божьему - это ефрейтор Белых, который стоит на КПП
и грабит под угрозой оружия пассажиров автобуса.
- Ты все перепутал, - ответил Ломоносов. - Цель и средства. Война,
господа, это одна из дорог прогресса, прогресса, ведущего к переменам.
Такова эта война и наше в ней участие.
- То есть как?
- Эта война все изменит. Станет стимулом, закваской, началом перемен. А
мы ни в чем не нуждаемся так, как в переменах. Мы, единицы, и вся страна, в
которой мы живем. И которая задержалась, замерла, остановилась, как
скованная льдом. Эта война взломает лед. И начнется оттепель. Этого, как мне
кажется, Андропов и Громыко не предвидели. Вовсе не этого хотели, когдя
направили войска в Афганистан.
- Перемены штука хорошая, - покачал головой Бармалей. - Особенно, если
к лучшему. Но я немного их побаиваюсь. В нашей стране, в нашей святой Руси
во время перемен обычно льется кровь рекой, летят головы и царит страшный
бардак. После которого наступает долгий период смуты. Выпьем.
- Будущее далеко. - Якорь выпил и тяжело выдохнул. - А война рядом. На
войне погибают. Один Бог знает, выживем ли. И что сделать, чтобы выжить.
- Выжить, - добавил уставившийся вперед Ломоносов, - и остаться
человеком. Сохранить человечность.
- Невозможно, - медленно произнес Леварт, - невозможно сохранить на
войне человечность.
- Война отвратительна. Каждое кровопролитие тянет за собой грязь и
мерзость. Каждого, кто принимает участие в войне, она меняет и опустошает.
Война пробуждает в нем худшие инстинкты. Одичание и безверие становятся не
только привычными и повседневными, но просто банальными. Это касается и тех,
кто наивно думает, что можно сохранить человечность, что можно не одичать,
не стать диким зверем и скотиной. Что международное право и законы ведения
войны могут остановить или хотя бы уравновесить Хаос войны. Человечность на
войне это заблуждение, это призрак, это фантазия. Невозможно на войне
остаться человеком, нельзя, принимая участие в войне, сохранить свои
человеческие качества. Потому что война и человечность взаимно исключают
друг друга.
Бармалей, Якорь и Ломоносов смотрели на него с загадочными выраженииями
лиц. Как будто ждали, когда он закончит. Леварт вдруг понял, чего именно они
ждут. Не того, что закончит, а того, чем закончит. Потому что он никогда
такого не говорил, только думал. Сделал глубокий вдох, как будто собираясь
нырнуть. Погрузиться в омут последних выводов. Которые уже сформулировались
в голове.
- Поэтому, господа, да здравствует война! Война, которая нас меняет и
изменит навсегда. И излечит нас от человечности. Той человечностьи, которая
не дает нам ничего, кроме замкнутого круга жизни, кроме гнусной тоски,