"Анджей Сапковский. Змея (жжурнальная версия перевода)" - читать интересную книгу автора

как дома. Но ведь обещал, - подымала голос мама. Они всегда обещают -
успокаивала тетя Лиза.
И тогда в ушах у Паши зашумело и зазвенело. А кадет в книге отнял трубу
от губ. Он посмотрел на Пашу Леварта, заморгал глазами, как будто удивленный
тем, что видит.
Твой отец не вернется, Пашенька - сказал он. Несколько часов назад
возле магазина он встретился с двума незнакомцами, которые искали третьего,
имеющего пять или шесть рублей, которых им не хватало для важной покупки.
Купив то, что нужно, они отправились на Остров декабристов, в парк над
Смоленкой, чтобы это употребить. Там незнакомцы заметили, что у отца есть
еще пять рублей, кожаный кошелек и часы "Полет", и вот сейчас, в эту самую
минуту они его убили. Ударили кирпичом по голове. Тело оно сейчас затащат в
кусты возле речки Смоленка. Там его скоро и найдут, Пашенька. В кустах на
берегу Смоленки, возле Смоленского моста.
Паша резко захлопнул книгу с кадетами и расплакался. Побежал на кухню,
чтобы обо всем рассказать маме и тете Лизе. Женщины сначала жутко накричали
на него, угрожали наказать за дикие выдумки и фантазии. Но поскольку он не
переставал плакать, побежали в милицию.
И все, что рассказал кадет-трубач, оказалось правдой.
- Повышенная возбудимость, - сказал врач, к которому привели Пашеньку
после того, как он предсказал, что старший брат сломает руку в пионерском
лагере. Не было ли в семье случаев сифилиса и не пьет ли мальчик, - выяснял
другой врач после того, как Пашенька напророчил мужу тети Лизы,
железнодорожнику, что его посадят за кражу дизтоплива. Истерия,
диагностировал третий после очередного видения Пшеньки, это уже в клинике
детского психиатрического отделения Института психоневрологии им. Бехтерева.
Параноидальная шизофрения, констатировал четвертый, из того же института.
Классическая парафрения, опроверг обоих предшественников пятый, со званием
профессора. Я это вылечу, поообещал он.
Пашенька вышел из клиники после полугодового пребывания там, как раз
во-время, чтобы окончательно не одуреть от психотропных препаратов. Его
признали выздоровевшим, потому что он смог убедить в этом профессора
Викентия Абрамовича Шилкина, который просил называть себя дядей Кешей.
Дядя Кеша был лысым, как колено, он носил большие очки, грязноватый
белый халат и выгоревший галстук в горошек, такой как у Ленина на
большинстве портретов. По институту, вспоминал Леварт, ходила злобная
сплетня, что этот галстук у него еще со времен НЭПа, года с 1925- го. В
сплетню эту Павел не верил. Галстук был старше. Даже в период НЭПа не делали
в СССР таких добротных и прочных галстуков. Дядя Кеша остался доволен. Паша
научился не признаваться в том, что у него были видения. А всякие тесты дяди
Кеши он прошел, потому что какой-то голос подсказывал ему ответы. Именно
такие, какие дядя Кеша ожидал.
За день до выписки из клиники было видение. Дядя Кеша умирал от
обширного инфаркта. Среди суеты, во время празднования круглой годовщины
Победы, 9 мая 1965 года. Через четыре дня.
Паша Леварт, уходя, не рассказал ему об этом. Не мог. Потому что
выздоровел.

*