"Анджей Сапковский. Maladie" - читать интересную книгу автора

каким-то боем, то ли во время боя. Но Боре - болван и враль, кто ему
поверит.
Монахи вещают о чудесах, которые как будто бы совершал их Христос.
Будем откровенны - по сравнению с тем, на что способны Вивьена Озерная,
Моргана-Чародейка либо Моргауза, жена Лота Оркнейского, не говоря уж о
Мерлине, Христу похвалиться нечем. Серьезная, профессиональная магия - это
нечто! Уверяю вас. Чародей или друид вызывают к себе уважение и почтение.
Мерлин, можете мне поверить, никогда не опустился бы до того, чтобы
похваляться бессмысленным хождением по воде аки посуху. Если вообще в
таком хождении есть хоть кроха правды. Слишком часто я прихватывал монахов
на вранье, чтобы верить во все, что они плетут. Может, думаете, я не люблю
монахов? Не совсем так. Любовь тут ни при чем. Просто мы друг друга не
понимаем. Они говорят "Троицын день", я слышу "Бельтайн". Они говорят
"Святая Бригида", я думаю "Бригитт из Киль-Дара". Мы друг друга не
понимаем. Не то чтобы я всерьез считал, будто друиды многим лучше монахов.
Нет. Но друиды-то наши. И были всегда. А монахи - приблуды. Как вот этот
мой попик, мой сегодняшний напарник за столом. Одному черту ведомо, как и
откуда его занесло сюда, в Арморику. Городит странные слова, и акцент у
него какой-то странный, то ль аквитанский, то ль галльский. А, хрен с ним.
- Пей, поп.
А у нас, в Ирландии, голову дам на отсечение, христианство будет делом
временным. Мы, ирландцы, плохо поддаемся их римскому, неуступчивому и
яростному, фанатизму, для этого мы слишком трезвы, слушком добродушны. Наш
Остров - это форпост Запада, это Последний Берег. За нами уже близко лежат
Старые Земли - Хай-Бразиль, Ис, Эмайн-Маха, Майнистр-Тейтреах, Беаг-Аранн.
Именно они, как и столетия назад, так и сегодня, владеют умами людей, они,
а не крест, не латинская литургия... Впрочем, мы, ирландцы, терпимы. Пусть
каждый верит во что хочет. В мире, слышал я, уже начинают поднимать головы
разные группы христиан. У нас это невозможно. Все я могу себе представить,
но чтобы, к примеру, Ольстер стал ареной религиозных беспорядков...
Поверить не могу.
- Пей, поп.
Пей, ибо кто знает, не ждет ли тебя завтра тяжелый день. Может, уже
завтра придет тебе срок отрабатывать все, что ты выжрал и выхлебал
сегодня. Потому как тот, которому предстоит отойти, должен отойти
торжественно, в сиянии и блеске ритуала. Помирать легче, когда рядом
кто-то совершает ритуал, все равно, нудит ли Requiem aeternam(3), дымит ли
вонючим кадилом, воет или колотит мечом по щиту. Так отходить легче. И
какая, черт побери, разница, куда отходишь, в рай ли, в пекло, или в
Тир-Нан - Страну Молодости. Всегда отходишь во тьму. Уж мне-то кое-что об
этом известно. Отходишь в мрачный, бесконечный коридор.
- Твой господин кончается, поп.
- Сэр Тристан? Я молюсь за него.
- Чуда ждешь?
- Все в руце Божией.
- Нет, не все.
- Богохульствуешь, сын мой.
- Я тебе не сын. Я сын Фланна Кернаха Мак Катайра, которого датчане
зарубили в бою на берегах реки Шаннон. Это, поп, была смерть, достойная
мужчины. Фланн, умирая, не стенал: "Изольда, Изольда". Фланн, умирая,