"Анджей Сапковский. La Maladie." - читать интересную книгу автора

три ночи, не найдете здесь и следа la tristesse. И следа. И что с того,
что я люблю глядеть на Бранвен? Я на многих люблю глядеть.
- Пей, поп. И наливай, не трать время. Что ты там бормочешь?
- Все в руках Божиих, sicut in coelo et in terris, amen.
- Может, in coelo все, но уж наверняка не все in terris.
- Ты богохульствуешь, сын мой. Cave!
- Ну чем ты меня хочешь напугать? Громом с ясного неба?
- Я не пугаю тебя, я только боюсь за тебя. Отталкивая Бога, ты
отталкиваешь надежду. Надежду на то, что если придется совершить выбор, ты
совершишь его верно и примешь верное решение. И что ты не будешь
беззащитен.
- Видишь ли, поп, жизнь - с Богом или без него, с надеждой или без
нее - это дорога без конца и без начала, дорога, что ведет нас по
скользкому краю гигантской жестяной воронки. Большинство людей даже не
замечает, что все время ходят по кругу, бесчисленное множество раз проходя
мимо одной и той же точки на скользком узком кольце. Но есть такие,
которым случается соскользнуть. Упасть. И тогда им конец, никогда уже не
вернутся они на краешек, никогда уже не пойдут они по кругу. Они катятся
вниз, до того мгновения, когда все встретятся у выхода воронки, в самом
узком месте. Они встретятся, но лишь на мгновение, потому что дальше, под
воронкой, их ждет бездна. И вот этот замок на скале, в которую бьются
волны, как раз и есть это место. Горлышко воронки. Ты понимаешь это, поп?
- Нет. Но мне все же кажется, что и ты, в свою очередь, не понимаешь
причину, по которой я это не понимаю.
- А-а-а, ну его к черту и с причинами и со следствиями, sicut in
coelo et in terris. Пей, монах.
Мы пили до поздней ночи. Капеллан перенес это на удивление хорошо. Со
мной было хуже. Я страшно напился, честное слово. Но я заглушил в себе...
все.
Во всяком случае так мне казалось.


Сегодня у моря свинцовый цвет. Сегодня море сердится. Я чувствую его
гнев и отношусь к нему с уважением. Мне понятна Бранвен, понятен ее страх.
Мне непонятна только его причина. И ее слова.
Сегодня замок стоит пустой и пугающе тихий. Тристана сжигает горячка.
Изульт и Бранвен ухаживают за ним. А я, Моргольт из Ольстера, стою на
стене и гляжу в море.
Ни следа паруса.


Когда она вошла, я не спал. Я даже не удивился. Все шло, словно я
ожидал этого: странная встреча на берегу, скачка по дюнам и засоленным
лугам, дурацкая стычка с Беком Де Корбином и его дружками, вечер при
свечах, тепло ее тела, когда я обнял ее на стене, а над всем этим - аура
любви и смерти, наполняющая Кархаинг - все это только приблизило нас друг
к другу, связало. Я уже стал ловить себя на том, что мне будет трудно
расстаться...
С Бранвен.
Она не сказала ни слова, лишь расстегнула брошь, скреплявшую плащ на