"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

- Еще утром срочно перебросили к Татарскому проливу, там он куда
нужнее. - Чернышев пошел к двери, обернулся, сощурил глаза. - Напоследок: не
помнишь, о чем, бишь, мы с тобой здесь беседовали?
- Отлично помню, кроссворд решали.
- Не друг ты, Паша, а чистое золото... Что, кончилась твоя спокойная
жизнь?
- Черт с ней.
- Ну, пошли.

Я прижался лбом к холодному окну. Темнело, на небе зажглись первые
звезды, откуда-то вывалилась луна. Шторм по-настоящему еще не разыгрался,
наметанным взглядом я определил три-четыре забрызгивания в минуту; палуба,
однако, покрылась ледяной коркой, а с рангоута и такелажа свисали
здоровенные сосульки. Наверное, к возвращению в Вознесенскую как раз
набралось бы тонн двадцать - наша привычная норма. В нескольких кабельтовых
поднимала трал "Кострома", поисковый траулер, и больше никаких огней не было
видно.
С силой хлопнула тяжелая дверь рубки.
- А, "Кострома" сматывает удочки! - послышался голос Корсакова. -
Наперегонки, Антоныч?
- Не угнаться, Виктор Сергеич, - скорбно поведал Лыков. - Она после
капремонта, не машина у нее, а зверь.
- Курс семьдесят пять, - выходя из штурманской, негромко приказал
Чернышев и перевел ручку машинного телеграфа на "полный вперед".
- Есть, курс семьдесят пять. - Перышкин лихо крутанул штурвал.
- Одерживай! - рыкнул Чернышев. - Пошел... противолодочным зигзагом...
Точней на курсе!
- Есть, точней на курсе...
Боковым зрением я следил за Корсаковым. Уж он-то хорошо понимал, что
такое курс семьдесят пять - "Семен Дежнев" уходит в открытое море; Корсаков
посматривал то на Чернышева, то на Лыкова, ожидая разъяснений, но и тот и
другой будто забыли, что он здесь находится.
- У нас новости? - спросил он.
Ему никто не ответил.
- Алексей Архипович, у нас новости? - настойчиво переспросил Корсаков.
- Ах, вы ко мне... - встрепенулся Чернышев. - А я думал, Виктор
Сергеич, вы про себя рассуждаете, как Паша. Он иногда погрузится в свои
мысли, забудется и такое выдаст, что обхохочешься!
Он протянул Корсакову листок с радиограммой и включил трансляцию.
- Палубной команде приступить к околке льда!
- Лед пока что вязкий, - подал голос из темного угла рубки Ерофеев. -
Лучше всего пешней и лопатой. Разрешите, Архипыч?
- Побереги силы, Митя, - сказал Чернышев. - Может, пригодятся.
В распахнувшейся двери тамбучины показался Птаха, обвязанный
страховочным концом. Широко расставив, ноги, он сильными ударами пешни сбил
лед со штормового леера, прикрепился к нему карабином и махнул рукой. Один
за другим из тамбучины вышли Воротилин, Дуганов и еще трое матросов.
Подсвечивая себе фонариком, Корсаков прочитал радиограмму и вернул ее
Чернышеву.
- Все-таки не понимаю, - сказал он, - разве "Байкал" терпит бедствие?