"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

перья, благо заботиться, кроме, как о самой себе, ей не о ком, на что еще
деньги тратить.
Сервиз Любовь Григорьевна купила, пригласила меня обмыть покупку, и я
шел с ней, томимый, как пишется в изящной литературе, неясными
предчувствиями. Волокитой, несмотря на полную свою свободу, я не был, но и в
святоши не записывался, будь что будет - слава богу, уже совершеннолетние.
Любовь Григорьевна с кем-то здоровалась, на нас поглядывали,
перешептывались, но раз ее это не смущало, то меня и подавно. Она улыбалась
каким-то своим мыслям, скуластое лицо ее разрумянилось, тяжелые серьги
подрагивали в такт шагам. Нет, в самом деле вполне интересная женщина, и
никаких ей не сорок с лишним, гораздо моложе.
Однокомнатная квартирка на первом этаже была просто, но уютно
обставлена, для повседневного жилья, пожалуй, слишком уютно и чисто, как в
номере порядочной гостиницы. На стенах висело множество фотографий в рамках
- корабли в море, старики - родители, наверное, мужчины в морской форме; а
вот и сама хозяйка, юная и черноглазая, склонила голову на плечо надменному
вихрастому моряку. У меня от неожиданности екнуло сердце: уж не молодой
Чернышев ли? Те же тонкие губы, нависший хищный нос, глаза с их неистребимой
насмешкой.
Я покосился на Любовь Григорьевну, которая накрывала на стол.
- Что, не похожи? - не глядя на меня, поинтересовалась она. - Давно это
было, сто лет назад. Неужто не знали?
Любовь Григорьевна позвала за стол.
- Селедочка, кальмары с майонезом, салатик, кушайте, Павел Георгич, не
стесняйтесь, - сказала она. - Первого, извините, не будет, а на второе
терпуг с картошечкой в духовке томится, еще с полчасика. Люблю дома
готовить, на камбузе от машины вибрация сильная, очень от нее устаю. Может,
водочки хотите?
- А капитан не узнает? Спишет ведь на берег с волчьим билетом.
- Сегодня бы ему пол-экипажа списать пришлось, - улыбнулась Любовь
Григорьевна. - А вот утром снова по каютам будет шастать, его не обманешь, и
трюм обшарит, все укромные местечки знает.
- Ну, утром я дома буду. Вечером уезжаю.
- Покидаете нас? - огорчилась Любовь Григорьевна.
- На денек, послезавтра вернусь.
- Вряд ли Архипыч будет вас ждать, - засомневалась Любовь Григорьевна.
- Не в его правилах. Он однажды самого начальника управления на берегу
оставил, тот на час опоздал, а уж вас...
- Так ведь мы здесь три-четыре дня простоим, - забеспокоился я. - Сам
Чернышев мне сказал, что раньше портнадзор не выпустит.
- Поня-тно... - Любовь Григорьевна достала водку, налила мне и,
поколебавшись, себе. - Вы уж меня не выдавайте, на десять утра отход
назначен.
- Точно?
- Уж кто-кто, а повар знает, без меня-то он в море не выйдет!
- Хочет от меня избавиться, - констатировал я. - Почему?
- У себя спросите. Чем-то, значит, ему не угодили. Я задумался. Первая
мысль - послать Чернышева к дьяволу и уехать домой, не на нем свет клином
сошелся. Тигроловы в тайгу приглашают, в южные моря на
научно-исследовательском судне можно пойти, давно договорено... А что меня