"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

пока плавает, и ходит за мной, как малое дитя. Ну, чего?
- Попридержи язык! Где сахар?
- Возьмешь в буфете. - Маша захлопнула дверь.
- Я же тебе говорил, что они бесовки. - Чернышев развел руками. - А с
другой стороны, разве без ихней сестры проживешь?
Я сочувственно изогнул брови, подтверждая сию истину. Мне стало весело.
По всей видимости, "бесовка" явно не из тех, кто позволяет собой помыкать, я
вряд ли Чернышев дома капитанствует. Не по-христиански, но я почувствовал
глубокое удовлетворение от этой мысли. И тут же окончательно в ней
утвердился. В прихожей послышались детские голоса, и в комнату, размахивая
портфелями, одна за другой влетели три девочки-погодки, лет от десяти до
двенадцати.
- Папа, ты обещал в кино!
- Немедленно одевайся!
- Ну, па-па!
Чернышев попытался принять строгий вид, но расплылся и не скрипучим, а
на удивление домашним голосом призвал дочек к порядку, все-таки дома гость,
а они такие шумные и невоспитанные. Прежде всего дети должны доложить, как
прошли уроки, ведь они знают, что папу беспокоят контрольные, а Танюшу могли
вызвать по географии. Он стал так умилен и благообразен, что я только диву
давался: неужели этот отменнейший семьянин и есть тот самый "хромой черт",
одна язвительная ухмылка которого приводит в неистовство окружающих? В эту
минуту Чернышев разительно напоминал старого, уставшего от лая цепного пса,
который выполз из конуры и, урча от удовольствия, позволяет ползать по себе
хозяйским детям.
- Дамское общество, - проворчал Чернышев, пытаясь угадать понимание на
моем лице. - Слово есть слово, ничего не поделаешь. Завтра увидимся, будь
здоров.
В самом неопределенном настроении я пришел домой, уселся за стол и со
скукой начал листать отпечатанную на машинке копию то ли варианта статьи, то
ли наброска доклада с многочисленными вставками от руки, вкривь и вкось
разбросанными на полях.
Но вскоре мое внимание обострилось.


ИЗ ЗАМЕТОК ЧЕРНЫШЕВА
Когда советские и японские рыболовные суда стали переходить от
сезонного к круглогодичному промыслу, они еще задолго до событий в
Беринговом море встретились с чрезвычайно тяжелыми гидрометеорологическими
условиями.
Речь пойдет об обледенении судов, когда в результате действия стихийных
сил на открытых конструкциях образуются большие массы льда. В наиболее
тяжелых случаях потеря остойчивости может наступить мгновенно: достаточно
удара волны или порыва ветра, чтобы судно опрокинулось вверх килем.
Поскольку в данной ситуации экипаж гибнет, не успевая подать сигнал
бедствия, подробности подобных катастроф обычно остаются невыясненными.
(Вставка от руки: "У японцев, по их данным, за период с осени 1957 года
по весну 1961 года оверкиль от обледенения - 44 судна, погибло 427
моряков".)
Некоторые сведения о судах, не вернувшихся на свои базы.