"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

- Тем не менее зафиксировать это необходимо, - сказал Корсаков. -
Попробуем обобщить: основными факторами, влияющими на интенсивность
забрызгивания, являются параметры ветра и волнения моря, курсовой угол к
фронту волны и ветру, а также скорость, размеры и посадка судна.
- Афористично сказано, - похвалил Чернышев, - заметано. Никита, если не
трудно, не в службу, а в дружбу...
- Иду. - Никита поднялся и пошел к двери.
- Куда идешь?
- Но вы же просили меня позвать Птаху, - невозмутимо ответил Никита.
- Вот это фокус! - Чернышев даже растерялся. - Как узнал?
- Секрет фирмы! - Корсаков улыбнулся, гордый успехом своего подшефного
- Подороже продай, Никита.
- Пачку цейлонского чаю, - с детским нетерпением предложил Чернышев.
Никита скривил губы. - Две пачки!
- И банку сгущенки, - потребовал Никита.
- Черт с тобой, вымогатель!
- Когда Птаха выходил, - Никита задрал нос и изобразил на лице глубокую
работу мысли, - вы сделали жест, словно порывались его задержать, но после
секундного колебания отпустили. Следовательно, он зачем-то был вам нужен. А
поскольку мы еще не говорили о количестве набранного льда...
- Ну и ну, вот стервец! - хрипя и кашляя, восхитился Чернышев. - А о
чем я сейчас про себя подумал, угадаешь?
- Нет ничего проще: вы чертыхнулись по адресу своих голосовых связок.
- Утопить колдуна! - торжественно провозгласил Чернышев. - Не
позавидуешь его будущей бесовке: попробуй, дай левака, если тебя насквозь
видят.
- Я бы не назвал его будущую жену бесовкой, - с чуть заметной улыбкой
сказал Корсаков. - Симпатичная и миловидная девушка.
- Миловидные и есть самые бесовки, - возразил Чернышев. - С виду баба
как баба, идет, каблучками стучит, а на самом деле на метле летает.
Чернышев вздохнул, и все заулыбались: не надо было обладать
проницательностью Никиты, чтоб угадать, о чем он сейчас подумал. А уж я-то
знал точно, что его собственная "бесовка", несмотря на ее интересное
положение, не давала ему покоя.
- Звали? - входя за Никитой, спросил Птаха.
- Садись и рассказывай, - предложил Чернышев. - Где и какой лед был?
Учти, за каждое соленое словечко - день без берега.
- Тогда я лучше напишу, - ухмыльнулся Птаха. - Что мне, до конца жизни
здесь торчать, трам-тарарам?
Птаха рассказал, что сильнее всего обледенели верхняя палуба, борта,
такелаж, передняя и боковые стенки надстройки, крылья мостика. По грубому
подсчету, всего "Семен Дежнев" набрал тонн тридцать, и, что самое
интересное, в разных местах окалывался этот лед по-разному. Лобовая стенка
рубки и планширь на бане, покрытые эмалью Баландина, окалывались значительно
легче, чем все остальные участки: лед сваливался не кусочками, а целыми
пластинами, с одного удара.
- Значит, легче было окалываться? - с торжеством пытал Баландин.
- Раза в два, не меньше, - подтвердил Птаха. - Если б весь пароход
такой эмалью покрыть, за два часа бы шутя управились...
Баландин кивал, исключительно довольный.