"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

Глаза Баландина понемногу принимали осмысленное выражение.
- По-моему, качка уменьшилась, - нерешительно предположил он.
- Вы просто к ней привыкаете, - обнадежил Кудрейко. - Скоро еще и
волчий аппетит появится, вот увидите.
Баландин замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
- А мне и в самом деле хочется чего-нибудь съесть, - удивленно сообщил
он. - Удобно ли до обеда зайти на камбуз?
Мы переглянулись. Весь экипаж уже судачил о том, что Григорьевна раз
пять забегала к Жирафу (так в первый же день прозвали Баландина) с
геркулесовой кашей и сухариками, а Перышкин утверждал, что лично своими
ушами слышал: "Ты покушай, покушай, зайчик мой бедненький". Ему не очень
верили, но факт оставался фактом: Григорьевна взяла именно Баландина, а не
Корсакова под личное покровительство.
- По-моему, удобно, - с лицемерной озабоченностью сказал я. - Любовь
Григорьевна вроде бы человек незлой. Не прогонит, вы только скажите ей, что
два дня не ели.
Кудрейко отвернулся и тихо заскулил.
- А потом, Илья Михалыч, - заторопился я, - приходите на палубу,
посмотрим на вашу эмаль.
- Чего там смотреть, ее давным-давно смыло, - ущипнув Кудрейко за ногу,
сказал Ерофеев.
Баландин выпрямился.
- Митя, не шутите над святыми вещами. Моя эмаль вечна!
- А порошок? - ехидно спросил Ерофеев.
- Экспериментатор имеет право на неудачу. Даже у Хемфри Дэви из ста
опытов девяносто девять не получались. Но я вам, маловеры, докажу, что
противостоять льду может только химия!
- Где же все-таки порошок? - мстительно напомнил Ерофеев.
- Его, Митя, смыло в море, - уныло признался Баландин. - Я взял его
слишком мало, всего одну тонну.
Вчера Баландина постигло первое и обидное поражение. Несколько лет
назад он изобрел белого цвета порошок, который отлично проявил себя в
аэропортах, препятствуя льдообразованию на взлетно-посадочной полосе: он был
довольно тяжелым, и дождь с ветром его не разносили. Несмотря на откровенное
недоверие скептика Чернышева, Баландин возлагал на порошок большие надежды,
и когда вчера слегка подморозило, то велел рассыпать его по носовой части
судна. Первой же хорошей волной полтонны порошка смыло в море, вторые
полтонны постигла та же участь, и престижу Баландина был нанесен
значительный ущерб, от чего, как мне казалось, он страдал куда сильнее, чем
от качки. Но главную ставку он сделал на эмаль, которой покрыли часть палубы
и надстроек и которая, по убеждению Баландина, должна препятствовать
нарастанию льда. Словом, профессор жаждал реванша - и не было на судне
человека, который не желал бы ему успеха.
В каюту заглянул матрос.
- Капитан приглашает на мостик!

Никита Кутейкин выключил секундомер.
- Два-три забрызгивания в минуту.
- Температура воздуха? - спросил Корсаков, заполняя журнал.
- Минус 4, 6 градуса.