"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

мы бараны.
Теперь о заработке. Кое-кто выражал по этому поводу беспокойство,
поэтому официально подтверждаю: хотя рыбу ловить не будем, в деньгах никто
не потеряет. Зачитываю выписку из приказа. - Чернышев достал из папки
листок: - "На период экспедиции экипажу СРТ "Семен Дежнев" начислять
зарплату, все виды премиальных и переработку по высшим ставкам как экипажам
поисковых судов на промысле, учитывая крайне тяжелые условия работы при
обледенении". По высшим ставкам, все слышали? Вижу, что эти приятные слова
произвели впечатление. Есть ко мне вопросы? Только без лишнего трепа, по
существу.
- Я по существу. - Моя соседка тряхнула серьгами. - Кто этот
симпатичный крупный мужчина?
- Любовь Григорьевна, повар, - переждав смех, поведал Чернышев ничуть
не смутившемуся Корсакову. - Тебя, Люба, интересует должность, возраст или
ученая степень?
- Это я и без вас узнаю! - звонко ответила соседка. - Семейное
положение.
- Повезло человеку. - Чернышев завистливо вздохнул. - Небось блинчиками
с мясом каждый день будет лакомиться. Еще вопросы?
Мое внимание привлек Перышкин. Он то порывался поднять руку, то
оглядывался, будто ожидая, что кто-нибудь другой спросит то, что его
интересует.
- Есть вопрос, - решился он и представился: - Федор Перышкин, двадцать
три года, не женат...
- Ну, это мы исправим, оглянуться не успеешь! - пообещала Любовь
Григорьевна. - Верно, девочки?
- Только я блинчики не очень, я пельмени предпочитаю, - нашелся
Перышкин.
- Мальчишка желторотый, - возмутилась Любовь Григорьевна. - Я тебе в
мамы гожусь!
- Вопрос, - нетерпеливо напомнил Чернышев.
- Вот вы сказали, - Перышкин не удержался и мигнул Рае, с интересом на
него посмотревшей, - что будем набирать предельное количество льда. А
сколько это: двадцать, тридцать тонн? "Вязьма" набрала чуть за тридцать, и
нас едва не перевернуло, на правом борту лежали... Предельное -- это
сколько?
Все притихли, неженатый рулевой матрос Перышкин попал в самую точку.
- Вопрос правильный, - сказал Чернышев. - Я тебе так отвечу, Федя: не
знаю. Удовлетворен ты этим ответом?
- Не очень.
- И я не очень. Вот у нас на борту ученые, и они тоже не знают. И
японцы, у которых в этих морях от обледенения чуть не сотня траулеров
перевернулась, не знают. И англичане. Никто! Только в лаборатории изучалась
эта проблема, на макетах, присутствующим здесь товарищем Корсаковым. А
натурные испытания мы с тобой первыми проводим - никто до нас этим не
занимался. Мы - первые. Считай, что ты, как Гагарин, полетел в космос и
понятия не имеешь, что тебя ждет: может, космические лучи, метеориты прошьют
корабль, или сгоришь в атмосфере, или приземлишься вдребезги. А вероятнее,
вернешься на землю и расскажешь людям такое, что тебя будут благодарить и
жать руки.