"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

нетерпением влюбленного студента. Я так суетился, что в конце концов вызвал
у Монаха законное подозрение.
- Что-то у тебя глаза блестят... Всю ночь лягался и сбрасывал меня на
пол, галстук новый надел. Уж не для Марии ли Чернышевой?
- Вот еще, - возмутился я. - Тоже мне Софи Лорен.
Мой ответ Монаха не удовлетворил.
- Представляю, как она вчера перед тобой вертелась, - мяукнул он. -
Учти, про ее гастроли весь город знает.
- Брехня, - я деланно зевнул. - Бабьи наговоры.
- И брюки нагладил, - с растущим подозрением установил Монах.
- Уши вымыл, - добавил я. - Нужен я ей очень...
- А она тебе? - ехидно закинул удочку Монах. - Знаем мы вашего брата,
свободного охотника, сами на стороне пробавляемся.
- Пошел вон, негодяй, - душевно сказал я. - Распутник, ворюга, а еще с
критикой лезет.
Обиженный Монах ушел не простившись. Полюбовавшись из окна свалкой,
которую он затеял на задворках рыбного магазина, я спустился, кое-как завел
"Запорожец" и вошел в конференц-зал управления за четверть часа до начала
совещания. Туда уже загодя пришло много народу: верный признак того, что
совещание обещает быть интересным.
- И пресса здесь? - приветствовал меня Чупиков. - Какими судьбами? Ага,
Чернышев пригласил, ясно... Значит, будет выступать, рвется в газету!
- Давать материал о себе он отказался, - возразил я.
- Вы, извините, наивны, ведь это тоже реклама: вот, мол, какой я
скромный! Он и рассчитывает, что вы напишете: "О себе Чернышев говорить не
любит, но охотно рассказывает о таких отличившихся на промысле людях, как
старпом Лыков, тралмастер Птаха, матрос Воротилин..."
- Именно эти фамилии он и назвал, - признался я.
- Еще бы, - торжествовал Чупиков, - опора, личная гвардия! Держу пари,
что он был с вами исключительно вежлив и предупредителен.
- Пари проиграете.
- Неужели нахамил? - У Чупикова радостно блеснули глаза.
- Ну не то что нахамил, а так... Но это не имеет значения, человек он
все-таки незаурядный.
- Очень может быть, - сухо проговорил Чупиков, сразу теряя ко мне
интерес. - Желаю успеха.
И отвернулся. Чего требовать от человека, у которого из-под венца увели
невесту!
Кивнув, прохромал мимо Чернышев, тонкие губы, искривились в усмешке -
это он раскланивался с Астаховым; многие поздравляли его с победой в
соревновании, и Чернышев благодарил все с той же довольно неприятной
усмешкой, ставящей под сомнение искренность поздравителей. Ему бы шляпу с
пером и шпагу - Мефистофель! Появился и Ермишин, которого капитаны
приветствовали с подчеркнутой почтительностью, старика здесь любили. Я
помахал ему рукой, и он сел рядом.
- Старею, - отдуваясь, проговорил он. - На третий этаж без лифта
поднялся - чуть главный двигатель не пошел вразнос.
- Курить надо бросать.
- Э, я свою плантацию давно выкурил, - вздохнул Ермишин, - пустую
трубку посасываю. Блокнотом запасся?