"Владимир Санин. У земли на макушке (полярные были)" - читать интересную книгу автора

Владимир Санин.

У земли на макушке
(полярные были)



Моим родителям

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Я ОТПРАВЛЯЮСЬ НА СЕВЕР *

Когда в порядке лирического антракта я вспоминаю основные события в
своей жизни, то не устаю удивляться случайностям, их вызвавшим. Если начать
с самого начала, то даже имя свое я получил случайно. Папа настаивал, чтобы
меня назвали Карлом. И быть бы мне Карлом, если бы мама, спохватившись, не
спросила:
"А как мы будем звать его ласкательно?" Не задумываясь, папа спокойно
ответил: "Карлик". - "Что?!" - грозно сказала мама.
С этого пошло. В тринадцать лет я хотел прокатиться на трамвае и лихо
прыгнул на подножку через сугроб. В результате решетка трамвая прокатилась
по мне, но так удачно, что я не только остался на этом свете, но через
полгода играл в футбол.
В сорок пятом счастливая случайность - хорошее настроение райвоенкома,
которому допризывник до смерти надоедал своими романтическими бреднями,-
помогла мне попасть на фронт.
Через три года случайное стечение обстоятельств дало мне возможность
продолжить учебу в университете, хотя меня должны были изгнать из храма
науки за студенческий доклад, выводы которого подкреплялись весьма
сомнительными для того времени аргументами.
В пятьдесят первом, когда вместе с учебой закончилась и московская
прописка, совершенно уж сказочный случай решил, что я должен остаться
москвичом. Начальник милиции повертел в руках документы, обмакнул в чернила
перо, чтобы осквернить бумагу словом "отказать", и вдруг- о каприз
судьбы!- высочайший взор остановился на одной записи в моем военном билете.
Конечно же, мы с начальником оказались однополчанами. 15 лет назад это слово
не было пустым звуком, как теперь, когда мирная жизнь сделала штатскими
генералами бывших солдат и рядовыми- бывших генералов; нынче иной
однополчанин сто раз поморщится, прежде чем признает в просителе человека,
который "дал мне закурить". Но в те годы время еще не успело выдуть из
памяти эпизоды минувший войны и однополчане пользовались заслуженными
привилегиями у своих более удачливых фронтовых товарищей. Поэтому я был
немедленно прописан, обласкан и удостоен часовой беседы, хотя за дверью
бесновалась очередь.
Прошло еще три года, и очередная случайность столкнула на Арбате лбами
двух когда-то закадычных, но вдребезги разругавшихся друзей и усадила их за
стол переговоров. В итоге было подписано соглашение о мире, дружбе и
совместном сочинении романа путем переписки (друг жил в Свердловске). Я
впервые сел за письменный стол и совершенно одурел от перспективы обрушить
на благодарное человечество свою литературную продукцию. За два года я не
заработал пером и на коробку спичек, и лишь абсолютно случайная встреча с