"Айвен Сандерсон. Карибские сокровища " - читать интересную книгу автора

где мы работали и ели. К ней примыкала расчищенная площадка, а за ней стоял
аккуратный маленький домик с каменными стенами и крышей из пальмовых
листьев. Ее абсолютно вертикальные стены, гладкие и безукоризненно
параллельные друг другу, создала Природа без малейшего вмешательства
человека. Узкая дверь и три ступеньки, спускавшиеся к площадке, были такими
же творениями природы, как и деревья, стоявшие вокруг. Каприата добавил
только крышу и раздобыл три камня для очага, чтобы было где готовить пищу;
интерьер он искусно украсил ярким, изумрудно-зеленым мхом и двумя пучками
висячих орхидей. (Я знаю в Англии две семьи, которые жили в еще более тесных
домишках, чем этот, и обстановка там была столь же скудная, а уж о красотах
интерьера и речи нет. Вот вам и достижения цивилизации.)
Как-то раз в тени нашего домика мы занимались разбором и сортировкой
крохотных улиток. Был полдень, и лес был залит мощными потоками солнечного
света; сверкающие зеленые и золотые мухи сновали в воздухе, неизвестные
птицы монотонно перекликались на неведомых языках, и кэрри из курицы с рисом
аппетитно булькало на огне, источая ароматный парок. В такие минуты
тропический лес словно залит слоем тишины высотой в четыре фута.
Вот почему мы с Альмой мгновенно подняли головы, услышав доносившуюся
из домика Каприаты слабую возню. Мы подождали, прислушиваясь. Потом услышали
тихие-тихие звуки - словно лилипутская собачка с аппетитом грызет косточку.
Как можно осторожнее мы вылезли из-за стола и стали подкрадываться к двери
домика согласно заранее разработанной стратегии наступления. Хруст
прекратился, послышался шорох, и что-то как будто двинулось с места. Альма в
этот момент уже заглянула вовнутрь и принялась отчаянно размахивать руками.
Я подобрался поближе и тоже заглянул в домик. Поначалу я ничего не заметил,
потом что-то там зашевелилось.
На полу сидела маленькая ящерка вида Gonatodes ocellatus, которых
местные жители окрестили "собачками". Она была красновато-коричневая с
ярко-желтыми полосками и пятнышками, обведенными черным, у нее были черные
как смоль лапки и громадные золотые глаза. Это было само по себе прелестное
и забавное существо, но нас поразило другое: своими острыми зубками этот
малыш вцепился мертвой хваткой в черного скорпиона, который был в длину не
меньше и куда объемистее самого охотника. Впрочем, оба воина терпели адские
мучения: ящерка отгрызала хвост скорпиону, а тот старался не остаться в
долгу. В тот момент, когда мы появились на поле боя, силы примерно
уравновесились, а так как скорпион уже лишился своего наиболее опасного
оружия (с тыла, так сказать), то я рискнул схватить обоих драчунов разом.
В мгновение ока они выпустили друг друга и вцепились в мою руку, так
что мне удалось стряхнуть их только резким, сильным движением. Ящерица
звучно шлепнулась на покрытую мхом стену и словно прилипла к ней. Мы, не
мешкая, завладели скорпионом и стали подбираться к ящерице, но она и не
подумала удирать в какую-нибудь трещину, а повернулась к нам и оскалила
зубы! Я попытался ее схватить, но она свирепо вцепилась мне в руку. Никогда
мне не приходилось видеть маленьких ящериц, которые бы так себя вели. Меня
поразила ее смелость, и, хотя она не могла укусить больно своими мелкими
зубками и слабенькими челюстями, мне пришлось повозиться, пока я ее
отцеплял, чтобы не повредить ее непрочную шкурку. Ящерка была не только
бесстрашная, а еще и умница - сначала она незаметно бочком отступала в
сторонку, а потом нырнула в глубокую трещину стены у самого пола. Мы
заглянули туда - она сидела, припав к земле, и грозно разевала пасть.