"Маргит Сандему. Лед и пламя ("Люди Льда" #28)" - читать интересную книгу автора

Он вел лошадь под уздцы и болтал с Белиндой о ее детстве и о трудной
жизни в Элистранде.
Белинда вздохнула.
- Я боюсь завтрашнего вечера. Фру Тильда собирается уйти, а господин
Абрахамсен станет опять таким назойливым. Тогда он непременно будет в
детской и... фу, нет!
Вильяр остановился. Она не могла сейчас видеть его лица, только слышала
его голос.
- Этого не должно случиться, - произнес он резко. - Я сам буду
отсутствовать завтра вечером, но я поговорю с бабушкой Вингой. Попрошу ее
прислать тебе официальное приглашение, чтобы ты могла прийти в
Гростенсхольм.
- Но я не могу уйти от Ловисы, это невозможно.
- Возьми ребенка с собой! А я попрошу бабушку задержать тебя, пока не
будет уверенности, что фру Тильда вернулась домой.
- Но... призрак?
- Может, ты собираешься войти в мою спальню?
- Нет, разумеется, нет, как бы я ни была глупа. О, если бы я могла
уехать! Я так боюсь.
- Положись на меня, завтра все уладится. Ну, вот мы и у ворот
Элистранда, теперь ты сможешь дойти одна. Доброй ночи, дружок! И если у тебя
будут сложности, приходи ко мне!
Едва она успел прошептать что-то вроде "Доброй ночи", как он исчез. Он
сказал "дружок"... Лишь тогда она вспомнила, что он был причиной смерти
Сигне. Но когда она теперь размышляла об этом, то ей не казалось, что его
появление на гребне холма, так напугавшее ее и Сигне, могло предвещать
какое-то несчастье.
Это был не он. Не тот, единственный на свете человек, говоривший с нею,
как с равной.


4


Герберт Абрахамсен был взбешен. Его глаза метали молнии в слугу из
Гростенсхольма.
- Неужели владелица усадьбы приглашает мою няню? Это же оскорбительно!
Слуга сохранял невозмутимое выражение лица.
- Фру Винга встретила вашу золовку на кладбище, господин Абрахамсен, и
хотела бы побольше поговорить с ней о вашей покойной супруге, которую они
обе очень любили.
Герберт прикусил язык. Он забыл о том, что Белинда была чем-то большим,
чем служанкой в его доме. Он страшно огорчился тем, что его грандиозный план
завоевания в этот вечер был сорван.
- Но ребенок? - пытался он возразить. - Белинда останется дома. И не
говорите больше об этом!
- Я полагаю, что фру Винга восприняла бы это очень болезненно.
Вдруг Герберта осенило. Ему пришла гениальная мысль, что он мог бы
заехать за Белиндой в Гростенсхольм. Дорога до дома была длинной и темной.
Но слуга оставался таким же несгибаемым. Не успел Герберт открыть рот, как