"Маргит Сандему. Глубины земли ("Люди Льда" #24)" - читать интересную книгу автора

сделал попытку посмотреть на своего мастера сверху вниз. Но он был не
настолько выше, а бегающие глаза выдавали его страх.
- В том, что ты так много думаешь об Анне-Марии Ульсдаттер, Коль Симон,
нет никакого смысла, - сказал он, как бы случайно зайдя за письменный
стол. - Да и что ты себе, собственно, вообразил? Ты, обычный горняк, который
совершенно случайно был назначен горным мастером! Должность, которая ни о
чем не говорит! И не забывай о своем прошлом! Между вами море культурных
противоречий. Анна-Мария принадлежит моему миру, утонченному, культурному,
она ходила в самые дорогие школы и привыкла общаться с дворянами и другими
представителями высшего общества. Ей принадлежит гораздо больше, чем ты
когда-нибудь сможешь себе вообразить, а в обозримом будущем она унаследует
еще больше. Ее бабка, по отцу очень стара...
- А хозяин хорошенько разузнал это? - грубо спросил Коль. - Мне она
как-то сказала, что предпочла бы не деньги унаследовать, а чтобы ее бабушка
жила подольше.
Было похоже, что Адриана Брандта огорчил этот ответ - по многим
причинам.
Коль продолжал, направившись к двери:
- Но хозяин может не опасаться. Я прекрасно знаю, что Анна-Мария
Ульсдаттер - не для меня. Неужели вы думаете, что я не обратил внимания на
пропасть между нами? Я ни за что на свете не хотел иметь жену, которая во
всем была бы выше меня, и я никогда не стремился приударить за ней. Все это
высосано из пальца. Или же вы услышали это от Нильссона. Но мне казалось, вы
не прислушиваетесь к подобным сплетням.
И он вышел и захлопнул за собой дверь, прежде чем Адриан смог что-либо
ответить.
Адриан Брандт пребывал в глубоком расстройстве. Хотя он и поставил Коля
на место, все равно у него было ощущение, что он проиграл.

А Коль в ярости покинул поселок, миновал скалу и вышел на замерзшую
пустошь. Он не шел, а словно бежал от чего-то, он благословлял ветер,
который охлаждал его лоб, и зиму, которая обволакивала его - холодно и
бесчувственно.
Наконец он остановился. Опустил на землю ящик, который с такими
смешанными чувствами нес в поселок. И там, на продуваемой всеми ветрами
пустоши, где вдали грохотало море, а на берег накатывались ледяные волны и
покрывали его инеем, он стоял, закрыв лицо руками. Он пытался успокоиться и
никак не мог собраться с мыслями.
Дни, когда он не мог сосредоточиться на работе в черной бездне шахты
так, как раньше. Ночи без сна. Вечера, которые лихорадочно гнали его к
скалам, ради одного-единственного взгляда на дом, его хождение без устали по
деревне, бесконечные ходы в контору, потому что может быть, может быть...
Утра, когда он просыпался в ожидании чего-то замечательного, - и вот,
узнать, что он - ничто, что он должен знать свое место.
Этот вечер...
Светлый луч озарил его серую, бесцельную жизнь в шахте. И возвращаться
назад в серую тьму было теперь тяжелее, чем когда-либо.

На постоялом дворе в одном из наиболее густонаселенных районов Швеции
Хейке и Винга устраивались в своей комнате на ночлег. Как и много вечеров