"Маргит Сандему. Невыносимое одиночество ("Люди Льда" #9) " - читать интересную книгу автора

Да, он мог представить себе это, постоянно слыша хихиканье девушек в
замке.
- Моя мать была такой сильной, - мечтательно произнесла она, - такой
волевой. Она была...
Она не находила нужных слов. Но Микаел и так все понимал. "Тебя
наказывали и во всем ограничивали", - подумал он. Но сказать это вслух не
решался, поскольку мать была для Анетты священна и неприкосновенна.
Войдя в раж, она болтала без умолку. Микаел стал уже подумывать о том,
как бы незаметно подвести ее к постели, но не стал этого делать. Он
по-прежнему испытывал неприязнь к тому, что он сам подсознательно считал
наихудшим поступком в хаосе внезапно свалившихся на него обязанностей.
Так они и стояли: он, опершись на подоконник и глядя на нее, она -
повернувшись к окну и глядя на Стрёммен.
- Своего отца я почти не помню, - продолжала Анетта. - Он умер рано.
Так что мы остались вдвоем с матерью. Она была властной женщиной, я это
поняла позже. Она одна управляла замком и городом. Когда она умерла, а это
было два года назад, один из ее родственников был назначен моим опекуном. Но
я в то время была уже здесь, поскольку кузен моего отца Якоб де ля Гарди
приехал сюда с визитом и взял меня с собой. Я захотела остаться здесь, у
него мне было лучше, чем дома. Мой опекун уже тогда требовал моего
возвращения, но дядя Якоб, будучи маршалом, поступил так, как счел нужным,
вняв моим просьбам отменить поездку к этому ужасному человеку. Теперь дядя
Якоб умер, и я осталась совсем одна. Если бы не святая дева Мария, я стала
бы мученицей.
Мученицей? "Ну и словечко!" - подумал Микаел.
Она говорила все это бесстрастно, сбивчиво, как имеют обыкновение
говорить придворные девицы, словно извиняясь за то, что им приходится
говорить серьезно.
- А как же твой замок и город?
- Замок принадлежит не мне. Ни одна женщина не может унаследовать его.
Он перешел в руки трехгодовалого мальчика из дальней родни.
- Не к опекуну?
- Нет, он ведь родственник с материнской стороны.
- Ах, да...
Как это чудесно, что она не владеет никаким замком в Южной Франции! Для
Микаела это было бы лишней обузой...
Иногда ему приходила в голову мысль о том, не ленивец ли он сам. Но,
нет, он так не думал. Причины его безразличия к жизни были иными, в нем была
какая-то скорбь.
- А вдова маршала, Эбба Браге, и все его дети? Разве они не были для
тебя поддержкой?
- Нет, у них своя жизнь. Одному лишь дяде Якобу было до меня дело.
- И вот теперь появился я, - сказал Микаел с явным изумлением, словно
сам только что узнал об этом.
- Да, - сказала она и сделала реверанс.
Это тронуло и одновременно смутило его. И напугало!
Анетта могла оказаться тяжким бременем для семнадцатилетнего юноши. Она
производила впечатление привередливой, капризной, привыкшей к тому, чтобы
все ее обслуживали.
- Не хочешь ли ты... оказать мне честь рассказом о своей жизни? -