"О'Санчес. Перепутье четвертое (и последнее) ("Хвак" #9)" - читать интересную книгу автора

ибо оный подвиг не входил в его служебные обязанности и не был предусмотрен
по времени. Личный гонец Его Величества Токугари Первого добрался до
владений графа Лавеги Восточного, где и был принят им хлебосольно и с
превеликой радостью! Первым делом граф прочел личное письмо императора,
которое тот соизволил начертать собственноручно, и тотчас же после этого -
письмо от старинного друга, закадычного друга, собутыльника и соратника, а
ныне владетельного князя Дигори Та-Микол, отца императорского посланца. И
только потом уже представил его своей жене и многочисленным дочерям. Самые
старшие из юных графинь метали в рыцаря убийственные взгляды, он лишь
вежливо улыбался в ответ.
Трое суток рыцарь Лавеги - предварительно испросив, как это и
предусмотрено вестовым артикулом, разрешения у императорского посланца и
получив его - писал собственноручное подробнейшее донесение императору: "Об
обстановке на наших восточных рубежах владений Его Императорскаго Величества
и людских настроениях в оных, и обо всем протчем сопутствующем оному, а
также и погоде зело преудивительной". Под градом лил с его сиятельства,
пергаменты он крушил проворнее иного дровосека в лесу, один за другим!
- Доки... Ты это... Видишь ли, давненько я пергаменты чернилами не
пачкал... А ну как ошибки? Под самый нос Его Величеству?
Рыцарь Докари весело рассмеялся и поспешил успокоить старого графа:
- Ваше сиятельство, дядя Лагги, ради всех богов, не беспокойся на сей
счет: Его Величеству отлично известно, что самые верные соратники и слуги
его отнюдь не те, кто стилусом пребодро чиркают, сочиняя проповеди столичным
бездельникам и оды прекрасным дамам, но те, кто провел всю свою жизнь в бою
и в походе, не выпуская из рук меча и секиры. Его Величество лично, устным
порядком, запретил мне вмешиваться и править твои донесения, ибо Его
Величество не желает, чтобы хоть кто-нибудь, включая самих богов, встревал в
доверительную беседу с вернейшими и ценнейшими слугами Империи, друзьями и
сподвижниками его отца.
Граф Лавеги покраснел до ушей от удовольствия и едва не пустился в
пляс, на глазах у восхищенной родни и слуг:
- Его Величество прямо так и сказал?
- Слово в слово! При всех! Я, кстати, уже вчера вечером послал
вестового птера с собственным донесением, о том, что я благополучно добрался
до владений вашего сиятельства и пользуюсь гостеприимством вашего
прекрасного дома.
- Что ты... какие у меня владения... Самые главные мои владения - это
моя жена и мои дочери красавицы... Вот у батюшки твоего - вот там да, все
уделам удел, а у меня... Но ты не думай, Доки, я не завидую и не ропщу: это
моя земля, мои владения, мои охотничьи угодья, ими я весьма доволен и
лучшего не желаю... Так ты, говоришь, женат уже?
- Женат и очень счастлив.
- Эх... гм... поздравляю, конечно! Зверь у тебя - ну просто загляденье!
И как ты его не боишься?
- Увы, Дядя Лагги, он меня тоже не очень-то боится... Гвоздик!.. А за
уши!?
- Слуг не обидит?
- Исключено, дядя Лагги!
- Тогда оставь ты его, не строжи, пусть побегает вволю: одной уткой
больше, одной меньше, пойдем, я тебе сад покажу, а потом грот у пруда, а