"О`Санчес. Я люблю время (сказка-ларец) " - читать интересную книгу автора

мужичина лет тридцати пяти-сорока: в правом окороке меж волосатых пальцев
немецкий штык-нож плещется, по колену плашмя постукивает, в левом кулачище
настоящая беломорина дымится (только что для пущего форсу извлеченная и
закуренная) - сам Иван-Царевич, бывший Бузор, а нынче, по-воровски если --
Ванька-Крыса. За ним и сбоку - полукольцо из сук, с ножами и ломами, и
вокруг всех, вдоль стен, - еще одно большое, из притихших мужиков,
непричастных, но жадных до кровавой потехи зрителей...
- Четверо. Жаль, маловато вас. Время дорого, в партизанов играть
некогда. Или жив, или жил, в зависимости от заслуг и уровня самосознания,
кто кем объявится. Воров - я в упор такой масти не знаю, мужиков и фраеров
на этапе уже более, чем достаточно, а вот чуханов и "машек" нехватка... Надо
восполнять. Твоя мазайская морда мелькалась мне где-то, остальные нет.
Масть??? - вот он, последний и решающий миг, отделяющий зерна от плевел,
жизнь от смерти, душу от тела... Сигнал должен был пойти от пахана и Мазай
не смолчал, не стушевался:
- Масть - самая сласть: девок нежим, а сук на ленты режем!!! Ха-х! -
Шаркнул рукой Мазай - и кишки вон из ближайшего зека полезли. Тот ломик
бросил, руками за брюхо - да уж не заштопаешь, это такая смерть тебе
пришла, ссученный...
И понеслась кровавая вечеря в четыре воровских ножа, да в три десятка
сучьих. Конечно, сук было много и все вроде как держали оружие наперевес, но
никто и близко не ждал, что воры окажутся при пиковинах и первыми в атаку
ринутся, да и тесно сукам было, мешали друг дружке. Головой вперед вынырнул
из за спин корешей Лева Сахар, кувыркнулся в прыжке по-особенному - и вот
он уже возле Ваньки-Крысы, а тот и встать не успел: ж-жик его пиковиной
наотмашь - Иван-Царевич и клюнулся покорной головой в левое плечо, а из
настежь растворенной шеи, как из накренившейся чернильницы, на правое плечо
тяжелыми волнами кровища повалила... Сахар развернулся - следущего бы резать
- но споткнулся о бузоровы судороги и под ноги сукам - шмяк!...
Вдвоем уцелели - Сахар и Колян Полковник, а двух воров Иванов - Мазая,
да Примуса - суки погасили начисто и скоро, ножами и ломами. Сорок лет
Мазай прожил, да четверть века Ваня Примус - земля им пухом, приняли смерть
в кровавой драке и могил от них не осталось. И Коляну бы с Левой, конечно
же, не устоять, но поднялся крик до небес - люди ведь не умеют молча
воевать, или тихо на кровь смотреть, а конвойные - опытный народ, чуют --
не гладко дело катится, на сей раз - по иному, чем Узорин обещал...
Кинулись внутрь, развернулись в боевой порядок, как учили, очередь поверх
голов... и чуть пониже - безотказно действует даже на самых буйных...
Велено лежать - все и легли, кто где стоял и валялся, живые с мертвыми
в обнимку...
Чьи пиковины? Кто? Откуда взяты?... Коляна и Леву перевязали - и в
карцер, трупы - в санчасть, ножи и пики - в вещдоки, зеков на допросы,
стукачей к куму. Четыре пиковины - откудова такие? С роду роду не было
подобных в тутошных лагерях?
Смекай, опер, чеши репу, все одно следов не найдешь...
Коляну ляжку проткнули, у Левы длиннющий синяк поперек спины...
В моем "трюме", естественное дело, камни в углу не плотно сидели, я
ночью камешки вынул, по три пуда каждый, и отвалил от "хозяина", не
дожидаясь допросов и переследствия, а Колян в своем остался, но и из него
они немного выжали, а точнее - совсем ничего, парень - что надо был,