"Николай Самвелян. Серебряное горло (Фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

театра. На фотографии он выглядел солидно, настоящим маэстро. Да и
званиями и наградами, как явствовало из афиши, за последние годы не был
обделен. Игорь - так звали дирижера - остановился в той же гостинице, что
и я. Мы долго мяли друг другу бока, хохотали, радовались встрече,
вспоминали минувшие дни и общих знакомых. Душным вечером, когда даже не
открывали окон - казалось, что в номере прохладнее, чем на улице, - я
рассказал Игорю в деталях обо всех событиях, приведших меня в этот город.
Он слушал, зажав подбородок в кулак. Потом о чем-то всерьез
задумался.
- Да помню я эту Марину, - сказал он наконец. - Отлично помню. Даже
лучше, чем Юрия. Мне она никогда не нравилась. Ни как человек, ни как
балерина. Было у меня такое ощущение, будто невзаправду она живет. Сама
себя вообразила человеком необычным. А в чем эта необычность, одному богу
известно! Почему она решила сыграть с тобой в неузнавание - загадка.
Впрочем, от взбалмошной женщины всего можно ожидать... Послушай, а может,
она чего-то боится?
- Тогда уж не чего-то, а кого-то. И этот кто-то, видимо, я. А меня ей
бояться ни к чему.
- Бояться можно и тебя. Бояться можно и себя самой. А люди, склонные
жить в мечтах и иллюзиях, попросту боятся правды и ненавидят реализм во
всех его проявлениях. Аллах с нею, с этой Мариной. Выяснится со временем.
Что же касается "внезапно запевших", то, поверь мне, тут какой-то бред или
мистификация.
- Я и сам поначалу так думал. И все же ты послушай Юрия. Помнишь его
голос?
- Забыл, - честно признался Игорь. - Забыл, и сравнивать будет не с
чем. Но ежели бы такое стало возможным, какая-нибудь операция или
что-нибудь в этом роде... Сам понимаешь: на нормальные, "рабочие" голоса
теперь голод. Нужны, очень нужны пусть не выдающиеся, но техничные певцы.
Я бы сам пригласил к себе в театр дюжину таких. Послушай-ка, у меня
мысль... Приходи завтра в театр. Утром репетирую "Риголетто", вечером -
спектакль. Кажется, Ильенко поет Риголетто. Сейчас гляну список
солистов... Да, именно он. А тебя я, никого не предупреждая, введу в
качестве офицера или графа Монтероне. Там всего несколько реплик. - Вот мы
и посмотрим, как отреагируют на твое появление в спектакле Юрий и Ирина.
Я что-то возражал Игорю, но утром все же оказался в театре. Запахи
мела, клея, краски и какой-то особой закулисной пыли. Все знакомо и уже
почти забыто, казалось связанным не с моей собственной жизнью, а с чьей-то
другой...
Да вот и Юрий. Он действительно испугался, увидав меня. Вытянулся
чуть ли не по стойке "смирно" и принялся глядеть на дирижера с таким
старанием и такой надеждой, будто ждал, что Игорь, как волшебник, взмахнет
палочкой, и я исчезну, растаю, как призрак. Но Игорь поступил иначе.
Вежливо поздоровавшись с солистами и оркестром, он сказал, что привел с
собой артиста, который, может быть, не будет петь в самом спектакле, но в
репетиции участие примет.
В сцене третьего акта я пропел Монтероне: "О герцог, напрасно ты
проклят был мною, гнев неба не грянул над дерзкой главою! Влачи же в
разврате позорные дни". Сразу же, следом за этой фразой вступал Риголетто
со словами: "Старик, ты ошибся! Мстить буду я сам!" Но это "сам" спеть не