"Юрий Самсонов. Последняя Империя (Авт.сб. "Человек, сидящий у колодца")" - читать интересную книгу автора

- Кстати, что вы делаете сегодня вечером? - шепотом спросил Джип. И они
еще немного пошептались у крылечка, пока король Людовик говорил:
- Филипп! Объявите указ о помиловании королевского повара. После всех
этих волнений я что-то... гм... - он выразительно похлопал себя по животу.
В ближайшем переулке, откуда королевский особняк уже не был виден, Пип,
дождавшись, когда Джипа перестанет корчить от смеха, мрачно сказал:
- Слушай, зачем мы связались с этими салагами? Голоштанники какие-то.
Тоже мне, короли. Джип, Джип!
Джип разъяснил:
- Не Джип, а ваша светлость. Зато мы теперь существуем легально. Фирма!
И, - он подкинул на руке монеты, - я знаю одного хрыча - тут, за углом, -
который скупает всякие древности, особенно золотые. Пойдем-ка, отпразднуем
день моего рождения.
- Джип, Джип! - снова заныл Пип.
- Заткнитесь, шевалье!



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СНОВА "УГРЮМАЯ УСТРИЦА"


1. СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

Несмотря на объявленное чрезвычайное положение, город почти не
изменился внешне и жизнь продолжала течь по заведенному распорядку. Шумел,
одурял запахами влаги и зелени рынок, на улицах рабочие выламывали ломти
асфальта: укладывалась новая мостовая из булыжника. Посреди прежней
автомагистрали, пересекавшей город с юга на север, продолжалось
строительство новых городских кварталов - между рядами облупленных
закопченных домов современного типа уже засияли первые новехонькие
средневековые домики с выступающими верхними этажами. Вместо одной
широченной улицы должны были появиться две тесные и узенькие. Все равно
ведь через два-три года в столице и стране покончат с автотранспортом, так
что магистрали уже ни к чему, телегам и каретам не требуется простора.
Но спокойно было только с виду. По городу, словно круги по воде,
расходились тревожные странные слухи. Из уст в уста передавались жуткие
подробности раскрытого этой ночью заговора. Горожане с особенным вниманием
прослушивали ежечасную порцию последних известий и инструкций.
Трактирщику не было до этого никакого дела. Навалившись на стойку, он
думал свое: "Разбередили душу, ироды... Какая публика была! Окна
зеркальные. Дым коромыслом... - трактирщик с отвращением оглядел углы. -
Паутиной зарастает. Редко кто зайдет. А соберутся трое, так один - слухач,
другой - стукач, глядишь, третьего, раба божьего, повели-и... Кому
охота... Сидишь день-деньской одинешенек..."
Тут послышался тихий вежливый стук в дверь погреба. Трактирщик выскочил
из-за стойки, подбежал, отпер. Вышел профессор с книгой в руках.
- У меня свеча кончилась, - сказал он. - А вы дверь заперли. Зачем?
- А затем, чтобы вы не ушли, - ворчливо ответил трактирщик.
- Почему такое недоверие? - обиделся профессор. - Я же обещал вам, что
не уйду.