"Владимир Самошкин. Александр Антонов (Страницы биографии) " - читать интересную книгу автора

мастерская.
Как только Петров назвал итоговую сумму, Антонов сгреб обратно деньги и
без колебаний написал следующую расписку /орфография подлинника/:
"Четыре тысячи триста шесдесят два рубля 85 коп взято партией
анархистов индивидуалистов Член партии".
Сознательно исказив в расписке свою партийную принадлежность,
"грамотей" Антонов совершенно не изменил своего обычного почерка, образец
которого уже имелся в губернском жандармском управлении.
И хотя Антонов выдал расписку на названную выше сумму, позднее
выяснилось, что фактически им было "экспроприировано" лишь 4340 руб. 25 коп.
То есть начальник станции обсчитал его на 22 руб. 60 коп.
По завершении формальностей Антонов и его сообщники согнали и заперли
всех находившихся на станции в помещении конторы, приказав не предпринимать
попыток выхода в течение ближайшего получаса, оборвали телефонные провода
/телеграфа тупиковая станция Инжавино еще не имела/ и покинули вокзал.
На следующий день /4 ноября/ станция Инжавино была буквально запружена
прибывшими сюда чинами полиции и железнодорожной жандармерии. Не осталось в
стороне и губернское жандармское управление, начальник которого, узнав о
подробностях ограбления, сразу же заподозрил об участии в нем Антонова.
Именно полковник Устинов прислал в Инжавино фотографию Антонова, в котором
свидетели ограбления признали человека, руководившего налетом на станцию. К
тому же почерковедческая экспертиза подтвердила, что дарственная надпись на
фото и текст расписки, оставленной грабителем, написаны рукой одного и того
же человека.
5 ноября в соседнем с Инжавино селе Карай-Салтыково полиция арестовала
одного из грабителей /Лобкова/, который не только сам сознался в совершенном
преступлении, но и выдал имена всех остальных его участников. Тут же были
арестованы еще два "экспроприатора" /Рогов и Поверков/, а также коноплянские
крестьяне отец и сын Дмитрий Дмитриевич и Гавриил Дмитриевич Любины, в доме
которых два дня после ограбления скрывались Антонов и Ягодкин. Все
арестованные признали свою вину, а при обысках у них было изъято 347 рублей
и два револьвера. Кроме того, в доме тещи Ягодкина в пригороде Кирсанова
полиция изъяла еще 496 рублей "экспроприированных" в Инжавино денег, а сам
Ягодкин успел скрыться только благодаря грубой оплошности полицейских.
Забегая несколько вперед, скажем, что Ягодина арестуют лишь в августе 1909
года.Что же касается Антонова, то было установлено, что 5 ноября он пешком
ушел из Коноплянки в неизвестном направлении. Полицейская версия, что
Антонов направился на станцию Мучкап /Борисоглебский уезд Тамбовской
губернии/, где проживала замужем за начальником станции его старшая сестра
Валентина, проверкой не подтвердилась.
А вот жандармы почему-то посчитали, что Антонов поехал в Пензу, к
другой своей сестре, Анне, работавшей там продавщицей в музыкальном
магазине. Анна Антонова /на 2 года старше Александра/ была уже давно и
хорошо известна тамбовским жандармам своей политической неблагонадежностью и
близостью к эсерам. В донесениях тамбовских филеров проходила под кличкой
наблюдения "Умная".
В Пензе же она и вовсе стала заметной активисткой местной эсеровской
организации, превратив свою квартиру на Московской улице в место постоянных
тайных встреч виднейших пензенских эсеров, что, естественно, не осталось
незамеченным жандармами, установившими жесткое филерское наблюдение за