"Николай Самохин. Наследство " - читать интересную книгу автора

Мать даже рта раскрыть не успела, только за сердце схватилась. Отец же,
вечный лошадник, легко возбуждающийся человек, другому изумился.
- Вот это кони, мать, а! Вот это тигры, едри их в хвост! Как они ее
выхватнули! А ведь в ней не меньше полтонны. А, мать, будет в ней полтонны?
- Да погоняй ты, черт! - заругалась мать. - Гони, пусть пробежится!
Застудится ведь животина!
Потом, успокоившись, пришли к выводу: кони-то конями, а вот если бы
случайно не привязали Белянку на толстую веревку, какой возы с сеном
утягивают, - булькнула бы коровенка, и поминай как звали.
Много еще выпало на долю Белянки. Зимовала она, полуголодная, в
щелястой стайке. Пахали на ней, отощавшей за зиму, весенние огороды. Еще раз
тонула - основательнее и страшнее. Переплывала малую речку Рушпайку и под
крутым берегом угодила в переплетение коряг. Запуталась в них, долго билась,
обессилела и стала тонуть. Кое-как выпихнули ее на чистую воду
ребятишки-ягодники, оказавшиеся поблизости.
И, даже, был случай, Белянку убивали. Намеренно и злобно. Правда,
попала она в этот переплет отчасти из-за собственной настырности. Ее никакие
плетни не держали. Упрется каменным своим лбом - и в чужой огород. Однажды,
выпущенная пастись в согру, она убрела кустами на дальнюю улицу
Шлакоблочную, тянувшуюся вдоль той же согры, забралась там в чей-то огород и
была поймана. Белянку и раньше ловили, не раз матери приходилось выкупать
ее, оплачивать потраву. Но этот хозяин оказался пакостным мужиком, изувером
прямо. Он привязал Белянку на короткую веревку, притянул ей голову к стенке
сарая и, выбрав жердь потолще, начал убивать. Лупил, сукин сын, с таким
расчетом, чтобы совсем не убить, но поотшибать внутренности.
Мать хотела подать на него в суд, да ничего у нее не вышло: потрава-то
была налицо, а как этот гад Белянку гробил, сообщили ей сердобольные соседи.
Сообщить-то сообщили, но в свидетели идти отказались наотрез. Так что ей же
пришлось еще и штраф заплатить. Она пришла, швырнула смятые деньги наземь.
- Ну, фашистская морда! - сказала. - Моли бога, что муж у меня на
фронте!
Хозяин колыхнулся было к ней: я тебе, дескать, сейчас за "фашистскую
морду"!.. Но мать, не хуже мужика, одним рывком выдернула из его же плетня
кол:
- Сунься только, гадюка! Башку раскрою!
Так с этим колом и шла домой, тряслась вся от обиды.
Вот такую жизнь прожила Белянка, можно сказать - провоевала. А когда
стало полегче, посытнее - и людям, и животным, - нелепо залетела ногой в
ямку из-под телеграфного столба.
...Покупать новую корову отправились они в июне, когда наросла хорошая
трава. Еще не известно было, где они ее купят, в какой деревне, может, в
очень дальней, и тогда придется гнать ее домой своим ходом суток
трое-четверо, а значит, по дороге пасти.
Сначала доехали на поезде до городка Белово. И тут же, прямо метрах в
ста от станции, наткнулись на корову. Она стояла посреди маленького
базарчика - одна. Так много места занимала она на этом крохотном "толчке",
что Артамонов как следует не разглядел, что там еще продавали. Запомнил
шорца с мешком кедровых орехов да еще одного мужика - он торговал
распластанными барсучьими тушками.
Корова была рыжей, худой и безрогой. Мужик, продававший ее, набросил