"Николай Самохин. Наследство " - читать интересную книгу автора

- Нет, парень, останешься при женщинах. В качестве рабсилы. У них здесь
тоже забот полно.
- Выпей хоть чаю, - засуетилась сестра. Артамонов, обжигаясь, сделал
несколько глотков.
От еды отмахнулся.
- Все, - сказал, - Поехали.
Как только выбрались за город, Коля прижал.
- Надо, блин, торопиться, - объяснил он. - Впереди - дорогу-то знаешь -
пойдет с горки на горку, и если там эти дорожники, блин, песочком не
потрусили - будем ползти. Вон как схватило - зеркало!
Ехали. Жали. Курили крепчайшие сигареты "Памир". Коля специально набил
ими полный "бардачок": прочищают мозги.
- Да, пожила бабушка, - говорил Тюнин, крутя баранку. - Такой случай,
когда можно не убиваться. Пожила. Это отец у вас рано помер - я его не знал.
А бабушка пожила. Сколько ей было? Семьдесят четвертый?.. Ну, могла бы еще,
конечно. Но все-таки... Возраст.
Вроде утешал. А через несколько километров:
- Ты, блин, не обижайся, но заездили вы бабушку. Я и Косте прямо
говорил: заездили. Трое вас, а она пахала. До последнего дня. Имела она
право отдохнуть - нет?
Артамонов знал: мать Коли Тюнина, будь она жива, при таком сыне не
"пахала" бы. Он бы ее на сундук с добром усадил и пряниками печатными
кормил, из собственных рук. А они, верно, заездили.
- Слушай, - морщился он, - думаешь, я не понимаю, что ты прав? Прав! На
сто процентов. Но ведь ты бабку Кланю тоже знал. Знал? Тогда скажи: усидела
бы она там, где сытнее и легче? Она вон ко мне в гости, бывало, приедет на
неделю - так измается вся: "Ох, сижу, как барыня! Ох, руки сложила!" Ее
Оксана из кухни чуть не взашей выгоняла. Вот честно тебе скажу - надоедало
даже. Терплю, терплю - ну, неудобно же родную мать выпроваживать, - а потом
прямо спрашиваю: мама, покупать, что ли, билет? "Ну, бери". На когда? "Да
лучше б на завтра..." Вот так... Она почему у Кости последние годы, как ты
говоришь, пахала? Почему бы ей в городе-то, у сестры, не жить? Квартира -
слава богу, всем по комнате: Таське, Ольге, ей... Да потому, что у Кости,
как говорится, семеро по лавкам: три соплюхи. Потому, что сам он - с утра до
ночи в школе, жена - с утра до ночи в школе. А получают за эти "с утра до
ночи", - чтобы только-только концы с концами свести. А! - ладно... И не
ковыряй душу.
Коля Тюнин соглашался.
- Да-а, туда, где сытнее, не поехала бы... Да-а, блин, тяжело в деревне
без нагана.
И тут же принимался ругать Костю. Кого-то ему надо было ругать -
непременно.
- От, блин! Сторговал ему тут "горбатенького" - "запорожца". У инвалида
одного. До двух тысяч сбил цену. Дед его так раскурочил - ни одна мастерская
не соберет. А я бы сделал. Потерпи, говорю, блин, чуть-чуть, я из него еще
сотни четыре выжму. Дед-то ведь металлоломом торговал - совесть чиста!..
Наоборот - он нас грабил, хрыч. Нет! Купил мотоцикл с коляской. За тыщу
четыреста. Подвернулся, говорит. В долги залез по макушку. А на хрена он
ему, скажи? Три колеса и грудь - паруса. При его-то легких!.. От, блин,
доходяга!.. Еще бы маленько - и он свой выводок, куда хочешь, под крышей