"Ростислав Самбук. Ювелир с улицы Капуцинов (Приключенческий роман)" - читать интересную книгу автора

- У вас неплохой кабинет, герр Менцель. Светлый и со вкусом
обставленный.
- Вы думаете? - захохотал тот. - Я уже привык к нему и не замечаю. Да и
вкус у нас невзыскательный...
- Что вы, что вы! - возразил пан Модест. - Посмотрите, как гармонирует
цвет этого ковра с тонами портьер! Какое богатство красок!
- Правда? - притворно усмехнулся Менцель. Ковры, портьеры и всю мебель
притащили сюда из квартиры известного польского ученого, и Модест Сливинский
был первым, кто обратил внимание на их изящество и красоту. - Мне очень
приятно, что вы так высоко оцениваете мои дилетантские попытки...
Пан Модест смотрел на этого чурбана, который весь утонул в большом
кожаном кресле. Какой идиот, простите, пустил слух о жестокости и зверствах
Отто Менцеля? У этого краснолицего субъекта вид вполне добропорядочного
человека. Как прислушивается он к его, Модеста Сливинского, суждениям, как
предупредительно заглядывает в глаза! Пан Модест все больше утверждается в
мысли, что перед ним уравновешенный пожилой господин. Вот разве только
пальцы подозрительно грубоваты; но что поделаешь, у человека не может быть
все абсолютно гармонично.


[Image004]


Пан Модест заложил ногу за ногу и, покачивая чуть ли не перед носом
Менделя до блеска начищенным ботинком, уверенно, даже с оттенком некоей
снисходительности, произнес:
- Должен вам заметить, герр штандартенфюрер, что вы мало знаете и плохо
используете украинских патриотов. Мы могли бы принести значительно большую
пользу.
- Вы так думаете? - Менцель сощурился. Эта беседа, которой он придал
такой необычный тон, забавляла его. Смешно было смотреть, как пыжится и
поучает его этот осел в модном галстуке. Но иногда можно позволить себе
небольшой спектакль.
И, продолжая игру. Менцель произнес елейным голосом:
- Возможно, вы и правы... Мне лично очень понравилась та, гм... как бы
это сказать?., лояльность, которую вы с такой откровенностью высказали у
госпожи Стеллы Но это же только слова, - вздохнул, - а что в наше время
слова? В лучшем случае - мелкая разменная монета. А ведь вы, герр
Сливинский, привыкли иметь дело с крупными купюрами. Не так ли?
Пан Модест испугался. На что этот Менцель намекает? Нет, он не позволит
залезать в свой карман!
- Не одни слова, - притворился, что не понял намека, - но и сердца... И
не только я... Многоуважаемый наш шеф пан Бандера не раз заявлял, что лучшие
силы украинской нации...
- Оставьте и вашего шефа, - небрежно махнул рукой Менцель, - и ваши
лучшие силы... - Кто-кто, а штандартенфюрер знал, чего стоит вся эта шайка.
- Позволю взять на себя смелость возразить многоуважаемому пану, -
обиделся Модест Сливинский. - Наша украинская полиция на деле доказала, что
верно служит фюреру!
"Банда трусливых пропойц, - подумал Менцель. - Способны лишь на акции