"Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Жених (Картина провинциальных нравов)" - читать интересную книгу автора

стыдно, потому как он с большими господами компанию водит, а я, слышь, в
сермяге хожу!
Василиса Парфентьевна (Велегласному). Хоть бы ты, что ли, отец, утешил
Прокофья-то Иваныча!
Велегласный. Что ж, я утешать готов, сударыня... (Подходит к Пазухину.)
Вспомни, Прокофий Иваныч, как отцы соловецкие за древнее благочестие
пострадали: плечи на ударение, хребты на раны, уды на раздробление, телеса
на муки предавали.
Василиса Парфентьевна. Эх, отец! да ты дело говори! ты говори, как нам
деньги-то достать стариковы?
Велегласный. А и деньги добыть можно, надлежит только умудриться яко
змию - и деньги будут!
Баев. Умудрись, сударь, Прокофий Иваныч!
Василиса Парфентьевна (толкая Мавру Григорьевну). Да говори что-нибудь,
Мавруша! утешай мужа-то!
Мавра Григорьевна. Вот, Прокофий Иваныч, Никола Осипыч говорит, что чай
пить грешно.
Прокофий Иваныч (становится в раздумье против Велегласного). Д-да...
так ты говоришь, что чай пить не следует?..
Велегласный. Не надлежит, Прокофий Иваныч! черви в утробе развестись
могут.
Василиса Парфентьевна. Оттого-то, может, и мудрости тебе, Прокофий
Иваныч, бог не дает, что ты законов отеческих не слушаешь!
Прокофий Иваныч (задумчиво). Господи! хоть бы поглядел на деньги-то!
Баев. А поди, чай, сколько добра у него в сундуках-то напасено!
Прокофий Иваныч. Да, напасено... И напасал-то кто? все я же! я и
делами-то всеми управлял, и машину-то всю в ход пустил... (Бьет себя в
грудь.) Могу сказать, ни труда, ни поту не жалел... всю душу там положил!..
А обнесут... обнесут меня чарочкой! Теперича все одно, сделает ли или не
сделает завещанье... Коли сделает, стало быть, обо мне в нем ни гугу, а не
сделает, так при последнем часе проходимцы все растащат!.. Оно конечно, в ту
пору и обыскать будет можно... А молодец Гаврилка! как он давеча перед самым
моим носом руками размахивал! "Что ж, говорит, ты думаешь, что отец
называешься, так я и на пакости-то твои смотреть спустя рукава должен!.."
Право, так!
Василиса Парфентьевна. Господи! вот как нынче! сын на отца лезет!
Велегласный. "И тогда будет пришествие антихристово".
Прокофий Иваныч. Да еще что говорит! "Я, говорит, и жену-то у тебя
отниму, потому что ты старик, и жить-то с пей не можешь как следственно!"
Мавра Григорьевна! слышишь?
Мавра Григорьевна (потупляя глаза). Так неужто ж вы против таких его
гнусных слов смолчали, Прокофий Иваныч?
Прокофий Иваныч. Как смолчать? зачем молчать? тоже поговорил! У меня,
говорю, и без тебя в дому приказчик молодой найдется! (Смеется
насильственно, обращаясь к теще, жене и Велегласному.) Анафемы, ч-черти вы
этакие! Вы меня на эту линию-то поставили!
Мавра Григорьевна (обижаясь). Вы, стало быть, обидеть меня хотите,
Прокофий Иваныч?
Василиса Парфентьевна. Что ж, на наругательство, что ли, тебе
Мавруша-то досталась?