"Юрий Сальников. Под солнцем горячим " - читать интересную книгу автора

объявил таким тоном, словно дарил полцарства: - Всех угощаю!
Пломбир ели, в сквере, стоя под старым платаном. Швидько свою порцию
проглотил, как удав, и жадными глазами следил, за Гутей - волновался, что у
нее течет. Она торопливо лизала, но все равно у нее текло. Может, оттого,
что ей было неудобно лизать: скрючившись, она прижимала одной рукой к боку
книжку про птиц. Наконец она тоже справилась с пломбиром и, бросив
скомканную бумажку в урну, сказала: "Спасибо".
Гера покосился на нее: смотрите, какая воспитанная! И вдруг сообразил:
надо же ее предупредить.
- Ты вот что, Коноплева. Про все это помалкивай.
- Про что про это?
- Ну, про все. Никакой записки нет, и ничего ты не видела. Поняла?
- Не поняла, - замотала она головой. - Почему я не видела? И почему -
помалкивай?
Ну вот, и свяжись с девчонкой! С первого шага начинаются осложнения.
Гера рассердился:
- Потому что кончается на "у"!
Как ни странно, но этот "аргумент" убедил Коноплеву.
- Хорошо, - согласилась она. - Буду помалкивать.
- И ты тоже! - повернулся Гера к Швидько.
- Да я могила! - Толстый Макс стукнул пухлой рукой по груди и
подмигнул: - А пломбирчик бы... повторить не мешало, а?
- Нет, нет, - сразу отказалась Гутя, словно испугалась, что Гусельников
разорится на таком щедром угощении.
Но Гера и не думал разоряться.
- Хватит с тебя, - сказал он Швидько, - а то лопнешь. - И, не добавив
больше ни слова, пошел прочь.
Хотелось остаться одному, чтобы во всем разобраться. Когда же он дошел
до бабушкиного архива, у него уже было принято решение. Твердое и
бесповоротное.
- Бабушка, - сказал он. - Я иду с ребятами в поход.
- В хутор Алюк?
- Нет. Куда и они.
- А что же сказано в записке?
Гера объяснил.
- Ну, правильно, - согласилась бабушка. - Если от Принавислы до хутора
недалеко, вы сможете и в него заглянуть.
На это Гера ничего не ответил. Он еще не знал, как все там будет. Ведь
от ребят он свои планы решил утаить. Сейчас важно было одно: пойти в поход!
Но бабушка спросила:
- А мама знает?
Мама еще не знала. И как ей скажешь?
Да и как убедишь вожатую Альбину, что пионер Гусельников достоин пойти
вместе со всеми в поход? Конечно, тут может посодействовать Кулек-Малек. Он
всегда всем сочувствует. Но ему придется доказать, что Герка не шутит. То
есть надо будет и тренироваться, и закаляться.
Словом, столько навалилось на Геру забот, что он невольно нахмурился.
- Ну, ничего, - успокоила бабушка. Она, конечно, вообразила, что он
скис из-за мамы. - Жалко, уезжаю. Но что-нибудь придумаем.