"Юрий Сальников. Под солнцем горячим " - читать интересную книгу автора

- Да вот смотрела, какие птицы в горах водятся.
- А зачем тебе птицы, ты же ботаник? - Гера уже пришел в себя и тоже
решил быть невозмутимым.
- Так когда пойдем в поход, интересно. Увидишь живую и знаешь, как ее
называть.
- М-м, - промычал Гера и взглянул на Гутьку с любопытством: ишь ты, как
готовится к походу!
- А вы что же? - опять спросила она.
- А мы, - начал Швидько, но не успел ответить - появилась
девушка-экскурсовод.
- Пошли, ребята. - И посмотрела на Гутю: - Девочка тоже с вами?
- Да, я тоже с ними, - неожиданно быстро пискнула Гутька и даже
забежала впереди Геры.
Вот ведь какая навязчивая!
- Записка, которая вас интересует, - сказала девушка-экскурсовод,
отпирая столик, - написана в тысяча девятьсот девятнадцатом году.
- Да, - подтвердил Гера. - Шестого июля. А кто ее писал?
- Это не установлено. Ее нашли в архиве подпольного комитета
большевиков, который был в нашем городе в период деникинщины. Может быть,
кто-нибудь из подпольщиков и писал. Видите, какая она старенькая, - сказала
девушка, осторожно взяв записку. - Ну вот, смотрите, что тут у нее на
обороте. - И она повернула листок.
Гера так и впился в него глазами. На листке почти ничего не было.
Слабо-слабо - время-то стерло карандаш! - различался какой-то рисунок. Три
дерева рядышком, под средним из них - крестик. Потом стрелка и цифра "150".
А у самого краешка начиналась записка. Всего четыре слова. Да и то
последнее, четвертое, не уместилось и было перенесено на другую сторону
листка:
"Не задерживаясь в Принави-..."

БЕСПОВОРОТНОЕ РЕШЕНИЕ

- Изучили? - улыбаясь, спросила девушка и положила записку на место так
же, как она лежала: "... сле, иди на хутор Алюк. Степан Бондарь знает, где
спрятано".
Значит, "сле" это не "по-СЛЕ", а "в Принави-СЛЕ"!
- Принависла! - сразу догадалась и Гутя. - А в нашем маршруте тоже есть
Принависла. Это она, да?
- Принависла - такое место в горах, - сказала девушка. - Если идти в
горы от Чистого Ключа.
- Значит, она, - подтвердила Гутя. - А записка - та, про которую ты
говорил? - повернулась она к Гере.
Гера вспомнил, как в коридоре школы Коноплева тоже спрашивала у него
про эту записку. Уже тогда интересовалась. Но объясняться с Гутькой сейчас
не хотелось - Гера и сам еще во всем этом не разобрался. Поэтому он
промолчал.
А на улице, едва захлопнулась музейная стеклянная дверь, Толстый Макс
потребовал:
- Пломбир!
- А ты хочешь? - спросил Гера у Коноплевой и, раньше чем она ответила,