"Джером Сэлинджер. Опрокинутый лес" - читать интересную книгу автора

объяснил он Корин. - Почему-то и в старших классах Мильтон с Шекспиром все
уроки пролеживали на учительском столе. - Он улыбнулся. - Во всяком
случае, до моей парты не добирались.
Официант подошел, чтобы забрать у них пиалы и тарелки с недоеденным
чау-мейн и поджаренным рисом. Корин попросила оставить ей чай.
- Я уже давно был взрослым, когда узнал, что существует настоящая
поэзия, - продолжал Форд после того, как официант ушел. - Я чуть не умер,
пока ждал. Это... это вполне настоящая смерть, между прочим. Попадаешь на
своеобразное кладбище. - Он улыбнулся Корин - без всякого смущения - и
пояснил: - На могильном камне могут, допустим, написать, что ты вылетел в
Канне из машины твоей девушки. Или спрыгнул за борт трансатлантического
лайнера. Но я убежден, что подлинная причина смерти достоверно известна в
более осведомленных сферах. - Форд вдруг замолчал. - Тебе не холодно,
Корин? - спросил он заботливо.
- Нет.
- Не скучно слушать? Это долгая история.
- Нет, - ответила она.
Форд кивнул. Он подышал на руки, потом положил их на стол.
- Жила во Флориде одна женщина, - начал он свой рассказ, - она
приходила на бега каждый вечер. Женщине этой было далеко за шестьдесят.
Волосы ярко-рыжие от хны, лицо сильно накрашено. Вид измученный и все
такое, но сразу видно, что когда-то была хороша. - Он снова подышал на
руки. - Звали ее миссис Риццио. Она была вдова. Всегда носила серебристую
лису, даже в жару.
Однажды вечером, на бегах, я спас ее деньги, много денег - несколько
тысяч долларов. Она была пьяна почти до бесчувствия. Миссис Риццио в
благодарность захотела что-нибудь для меня сделать. Сперва надумала
отправить к дантисту. (В то время мой рот зиял пустотами. Я посещал
врачей, но редко. А когда мне было четырнадцать, один коновал в Расине
взял да и выдрал мне почти все зубы.) Я вежливо отказался, объяснив, что
днем хожу в школу и что мне некогда. Миссис Риццио безумно огорчилась.
По-моему, ей хотелось, чтобы я стал киноартистом.
Я решил, что на том все и закончится, но не тут-то было. Она
придумала кое-что поинтереснее, - сказал Форд. - Тебе правда не холодно,
Корин?
Корин покачала головой.
Он кивнул и как-то уж очень глубоко вздохнул. Потом, на выдохе,
объяснил:
- Всякий раз, встречаясь со мной на бегах, она стала совать мне в
руку небольшие белые полоски бумаги. Писала она всегда зелеными чернилами,
очень мелким, но разборчивым почерком. Просто печатала.
На первой полоске, которую она мне дала, сверху было написано:
"Уильям Батлер Йейтс", под фамилией - название: "Остров на озере
Иннисфри", а ниже - выписанное целиком стихотворение.
Нет, я не подумал, что это шутка. Я решил, что у нее не все дома. Но
стихотворение прочитал, - говорил Форд, поглядывая на Корин, - прочитал
при свете прожекторов. А потом, черт его знает почему, выучил.
Я бормотал его себе под нос, дожидаясь начала бегов. И внезапно
красота захватила меня. Я до того разволновался, что после первого забега
ушел.