"Евгений Андреевич Салиас. Фрейлина императрицы " - читать интересную книгу автора

с собой двух конвоиров, веди сюда... Да веди, братец, строжайше и крепчайше.
Ее допустят к государыне, а ты стань здесь и, когда она выйдет, обратно
отведи ее в замок. Промахнешься в чем - смотри! Плохо будет!
Офицер двинулся исполнять приказание, а князь Репнин в сопровождении
другого офицера направился в противоположную сторону, чтобы присоединиться в
числе прочих, к свите самого государя, осматривавшего предместье города и
выбиравшего место для постройки цитадели.
Чрез час после этого к резиденции императорской двое конвойных солдат с
ружьями на плечах под командой офицера привели из замка высокую, худощавую
женщину лет сорока на вид. Это была простая крестьянка, светло-белокурая,
так что седина в голове едва отличалась от белых волос. Худое желтоватое
лицо ее обличало изнурение, в нем ясно сказывалась болезненность, вероятно,
последствие тюремного житья. Светло-серые глаза беспокойно блуждали, и было
заметно и в лице и во всех движениях, что она сильно взволнована и смущена.
При малейшем слове конвойных, при встрече с кем-либо и, наконец, в минуту
приближения к императорской резиденции, откуда к ним вышли двое гайдуков в
кафтанах с позументами, женщина пугалась. Она боязливо взглядывала
исподлобья, даже слегка вздрагивала, как бы в постоянном ожидании чего-либо
для нее погибельного.
- Ты не робей! Чего робеешь? - раза три сказал ей офицер, видя ее
тревогу.
Женщина не отвечала ничего и только раз мотнула головой и пробурчала
какие-то слова, но не по-русски.
Конвой остановился у главного крыльца. Гайдуки, вышедшие навстречу,
приняли женщину от стражи и повели в горницы. Была минута - и она, испуганно
глядя на всех, остановилась, как бы не решаясь двигаться далее и задрожав
всем телом, собиралась, по-видимому, оказать сопротивление.
- Не бойсь, не бойсь! Ничего тебе не будет! - ласково и тихо сказал ей
офицер.
Женщина украдкой перекрестилась по-католически и, подавив тяжелый
вздох, перешагнула порог дома. Ее ввели в небольшую горницу, красиво
убранную, с деревянными резными стенами и резным потолком. Это была столовая
в стиле средних веков.
Гайдуки тотчас прошли далее и оставили ее одну. Женщина, дико озираясь,
ничего, однако, не замечала. Она была слишком встревожена и, казалось,
сознательно взглядывала только на двери, которые были перед ней.
Что думала она и чего ждала? Бог весть!
В ее голове мелькали всякие ужасы, мерещился ей даже палач с топором,
который вот сейчас выйдет из дверей и отрубит ей голову.
Чрез несколько мгновений появился старик, по одежде и оружию - военный,
а по длинным, седым усам его, которые повисли с лица до самого воротника
кафтана, можно было узнать уроженца Украины. Это был типичный малоросс,
потомок удалых запорожцев. Серые глаза его под мохнатыми седыми бровями,
яркие, так и вспыхивали, как у двадцатилетнего юноши. Он кивнул головой
женщине и, подходя, выговорил добродушно:
- Ты ведь по-русски ни слова не знаешь?
Женщина молча замотала головой.
- Что ж, по-латышски, что ли?
- Могу... - вымолвила только женщина.
- Ну так по-польски говоришь? - переменил он язык. - Твой язык