"Евгений Андреевич Салиас. На Москве (Из времени чумы 1771 г.) " - читать интересную книгу автора

любовь перенес на крошечную девочку, носившую дорогое ему имя.
Маленькой Уле достали тотчас с села кормилицу, и не только все баловали
всячески новорожденную, но даже ласкали и баловали до безобразия кормилицу,
из страха неосторожным словом как бы не испортить молока ее. Вследствие
этого баловства и обилия молока решено было и ее новорожденного сына Ивана
тоже взять в дом и дозволить кормить обоих младенцев. Через несколько лет
Уля и мальчуган Ивашка, молочные брат и сестра, жили оба в доме Бориса
Ивановича, как бы собственные дети. И вдруг, как-то невзначай, неизвестно
когда, присоединилось к ним и прозвище, на которые падок народ. Уля и Ивашка
были прозваны "мужицкие дворяне".
Дети жили как голубки, обожали друг друга, и, по странной случайности,
было в них даже что-то общее. Когда обоим минуло по 12-ти лет и они еще не
знали, а только смутно начали было понимать от разных обмолвок дворни, что
Борис Иванович Уле отец наполовину, а Ивашке совсем не отец, случилось вдруг
нечто простое, но имевшее огромное для них значение.
Борис Иванович скоропостижно скончался! Месяц спустя приехал в вотчину
вступать во владение всем имуществом брат покойного, офицер морской службы,
Капитон Иванович Воробушкин. Его приезд в вотчину ждали все как бы
светопреставления! Но все ошиблись: ничто в доме не изменилось. Капитон
Иванович полюбил свою племянницу почти так же, как любил ее отец. Мальчуган
Ивашка остался тоже в усадьбе. Капитон Иванович относился к нему
хладнокровно, но, однако, Ивашке жилось так же хорошо, как и прежде; его не
обижали. Прошло так еще около четырех лет. Калитой Иванович переехал в город
Рязань, вскоре же вдруг женился, и сразу все изменилось в жизни "мужицких
дворян".
Парня Ивашку тотчас отправили из города на село к его матери, а
16-тилетней Уле, уже девице, а не девочке, житье стало трудно. Супруга
Капитана Иваныча, Авдотья Ивановна, была полурусская, полунемка, известная в
Рязани повивальная бабка. И прежде не отличалась она кротостью нрава, но,
сделавшись вдруг барыней, вскоре начала так чудить, что не только Уле, но и
самому Капитону Иванычу приходилось несладко.
Не прошло года после женитьбы, как Воробушкины, по настоянию Авдотьи
Ивановны, уехали из Рязани в Москву. Авдотья Ивановна говорила, что
настоящие дворяне должны жить в столице, что она желает обзавестись
знакомством и жить по-барски.
Воробушкины переехали в Москву, а Уля была отправлена, несмотря на все
просьбы Капитона Ивановича, к своей кормилице.
"Мужицкие дворяне" были снова вместе, но при совершенно иных условиях.
После жизни в усадьбе с добрым Борисом Ивановичем, а потом с Капитоном
Ивановичем им было теперь мудрено жить в маленькой, ветхой избенке кормилицы
и помогать ей в работах.
Женщина добрая и умная считала, конечно, Улю барышней и не позволяла ей
ничего делать, тем более что получала за это частые подарки от барина из
Москвы. Зато Ивашке приходилось нести на себе много тягостей простого
мужика, о которых он знал лишь понаслышке, когда жил в усадьбе. Уля могла
помогать любимому брату только тайком от кормилицы. Через четыре года, после
отъезда Воробушкиных, имение и крестьяне были очень дешево проданы, а
племянница помещика, Уля, была вдруг вытребована к ним в Москву. Девушка не
знала, радоваться ли этому. Ей чудилось, что не на радость поедет она.
Досыта наплакавшись, молочные брат и сестра расстались.