"Евгений Андреевич Салиас. На Москве (Из времени чумы 1771 г.) " - читать интересную книгу автора

- Тебе что надо в Москве? - заговорил Ивашка.
- Алеха у меня там.
- Сын, что ли?
- А ты не озорничай, - побью...
- Вишь, какая! Ничего спросить нельзя.
- Надо, спешить надо! - ворчала старуха, - а то помрешь, так и не
скажешь разбойнику... Не будет ничего знать, а это дело сам отец диакон все
знает, когда солдат помирал, то при нем наказывал. Алехе все... Убью я его,
озорника, разбойника!
И старуха опять подняла свою палку и опять стала грозиться.
"Ишь! - подумал Ивашка, - знать, из ума выжила".
- Да, спешить надо, - бормотала старуха, - ноне еще хуже... жгет...
горит... Утрось легла, так среди дороги легла, думала - помираю...
Разбойники!..
- Хвораешь, что ли?
- Хвораешь! - сердито отозвалась старуха, и одним движением злобным и
быстрым она распахнула полушубок и платье. Ивашка, при виде ее обнаженной
груди и плеча в пятнах и язвах, невольно отодвинулся от старой.
- И чего кажешь!.. Ну тебя совсем! - выговорил он.
И Ивашка вдруг осерчал на старуху и на весь мир Божий. Бурча со зла и
бранясь, он заложил скорей лошаденку, впустил старуху в сани, сел на откос,
поодаль от нее, и погнал лошадь рысцой.
Старуха начала тотчас подремывать и клевать носом, потом скорчилась,
свернулась клубком, как собака, на дне саней и скоро лежала почти без
признаков жизни.
"Знать, пристала старая, много верст, видно, ушла, - подумал Ивашка. -
А ну вдруг померла, мертвое тело ввезешь в столицу - прямо в Сибирь! Этакие
старые, случается, помирают вдруг. И что это она, леший бы ее взял, казала?
Чудная хворость... Экая гадость какая... Тьфу!"
Но скоро Ивашка забыл про свою старуху и глядел только вперед.
Народ уже шел по дороге кучами; возы, обозы, сани и дровни уже
попадались постоянно. Строения большие и малые появлялись на каждом шагу.
Ивашка все ждал, когда начнется Москва, и не знал, что Москва уже началась.
Наконец вдалеке показались по бокам два каменных дома, а среди дороги
протянулся пестрый столб. Это была застава и рогатка.
Ивашка сначала даже и не понял, что это за притча. Загорожена дорога!
Ну, как не впустят да велят повернуть оглобли домой!
Миновав рогатку без помехи и въехав в московские улицы, Ивашка в себя
прийти не мог. Глаза у него разбежались на дома, на прохожих и проезжих.
Благодаря праздничному дню, на улицах было особенное движение.
Зазевавшись направо и налево, Ивашка даже забыл про свою старую ведьму,
которая все так же без движения лежала в санях, и только проехав несколько
улиц, он вспомнил, что не мешало бы облегчить санки.
- Эй, бабушка, бабушка! - начал он будить ее. - Проснись! приехали.
Но старуха не двигалась и не подавала никаких признаков жизни. Долго
провозился с нею парень, остановил наконец санки и начал расталкивать ее.
Несколько прохожих подошли к ним и от безделья тоже стали будить
старуху да расспрашивать Ивашку, откуда, куда и зачем он.
Наконец старая пришла в себя. Она огляделась мутными глазами и потом
начала бурчать и браниться.