"Евгений Андреевич Салиас. Пандурочка " - читать интересную книгу автора

Камердинер, любимец князя, явился и доложил:
- Девлет тут в опочивальне.
- Один?
- Нет-с... С женой.
- Со своей, стало быть, дражайшей половиной. Вернее сказать... с своей
восьмушкой... И не дражайшей, а поди, теперь, дрожащей, - шутил князь.
- Это точно, ваша светлость. Даже смотреть жалко... Ей-Богу... Лица на
них обоих нет... Белые, ошалелые. Просто я не знаю... Я бы вот... Вот пред
Богом...
- Что?
- Уж не знаю... А я бы обратил гнев на милость.
- Потому, что ты дурак. А вот погляди, что я сделаю. Давай его сюда, а
ей вели ждать.
Чрез несколько мгновений на пороге показался князь Девлет-Ильдишев,
сильно изменившийся за малый промежуток времени со своего бегства и до
поимки. Он похудел и к тому же был теперь бледен как полотно.
- Подойди, вор, лгун и обманщик, - выговорил князь тихо.
Офицер приблизился неверными шагами, потупившись, глаза были опущены, и
он не видел князя, а шел на голос.
- Посмотри на меня.
Офицер поднял глаза, но глядел в сторону, на стену.
- На меня смотри! Прямо в глаза!
Чрез силу глянул несчастный в лицо вельможи и встрепенулся...
- Поцелуемся...
И, обняв офицера, князь трижды расцеловался с ним.
- Честного человека мне не всякий-то день облобызать приходится,
Девлетка... Ну, слушай. Первое твое дело, кто из нас вспомянет - тому глаз
вон. А за второе дело - отказ от награды я тебе даю теперь чин капитана, а к
прежней данной сотне душ накидываю пустопорожнюю землю в Новороссии да беру
опять к себе для важнейших поручений, в коих совестливые люди нужны... Ну,
вот...
Девлет упал на колени, не имея сил вымолвить ни единого слова.
- Полно. Вставай. Это честно заслужено. Тысячу человек поступили бы не
по-твоему. Ты, братец, один на тысячу. Пока я жив, ты будешь при мне и мой
самый доверенный... Ну, ступай, обрадуй жену...
Офицер поднялся и от счастья и восторга глядел как безумный...
- Да. Вот что еще... Крохотули твоей я видеть не хочу... Сначала было
хотел... А утром ныне куражу не хватило. Все-таки... все-таки все мы
грешные, слабые люди, человеки. Вот я и испугался, что меня вдруг завидки
возьмут... Вдруг крохотуля опять меня сразу заворожит. Что тогда?.. Ну,
стало быть, подальше от греха... И я тебе вот что скажу, ты обожди мне ее
показывать... Вот когда она тебе парочку деток подарит, тогда смело кажи ее
мне. Матерей семейств я глубочайше уважаю...
- Ваша светлость! - воскликнул наконец Девлет. - Такому золотому
человеку, как вы, то есть великодушнейшему в мире, может иной и дорогую,
любимую жену уступить. Ну, хоть один на тысячу человек, да пойдет на это.
Князь улыбнулся, а потом рассмеялся.
- Полно. Неправда. По нашим временам такому, как я, то есть
Таврическому князю, один на тысячу не уступит. Вот поэтому-то ты рабу
Божьему Григорию и люб, что не уступил тогда даже чужую, не только свою...