"Евгений Андреевич Салиас. Пандурочка " - читать интересную книгу автора

Удивительно же было только то, что приехала парочка и остановилась отдохнуть
от дальнего пути, а живет почему-то уже две недели. А главное, все едут они,
все собираются чуть не ежедневно, вещи укладываются и опять раскладываются.
Будто малоумные или им не хочется ехать, а надо...
И так прошел, шутка сказать, почти целый месяц.
Действительно, князь Девлет-Ильдишев и похищенная им Анна Семеновна
Карсанова приехали сюда и остановились, намереваясь пробыть двое суток. Но
здесь в тот же вечер беседа их между собой, хотя и была последствием многих
бесед в долгом пути, приняла совершенно неожиданный оборот. Как это
случилось вдруг, они и сами не знали.
Во время всего пути иносказательно, всякими намеками радовали они друг
друга и печалили. Все было ясно и в то же время не совсем ясно. А тут вдруг
в Екатеринославле совсем невзначай, или уж время пришло, - объяснились они
напрямик. И оказалось, конечно, что они, не зная, знали все и только боялись
ошибиться. Оказалось, что в пути они полюбили друг друга, неведомо кто кого
больше.
И вот, оставшись еще на лишние сутки, потом еще на трое суток, потом на
неделю, они живут уже почти целый месяц. Временами они на седьмом небе, а
временами задумчивы и грустны так, как если бы были самые несчастные люди на
свете.
- Хоть в гроб ложись! - восклицает часто князь Девлет.
- Да я лучше на себя руки наложу! - опять повторяет Аннушка так же, как
и своему мужу.
Только теперь причина совсем другая.
Пустились они в путь, чтобы ехать прямо в армию. Аннушка с радостью
согласилась бежать от мужа к кому и куда бы то ни было. Прихоть вельможи,
заставившая Девлета разыграть целую комедию, отпустить усы и бороду, нанять
ловкого старика в Тамбове для роли купца и отца - все это сначала испугало
Аннушку.
Когда князь Девлет появился в усадьбе, то осторожно сошелся прежде
всего со своей сиделкой. Но дружба и полное согласие между переодетым
офицером и Макарьевной установилась тотчас же, так как Девлет подарил ей за
хлопоты двести рублей вперед и обещал еще триста в случае удачи. Деньги, о
которых старуха и мечтать не могла, получая пять рублей жалованья от
капитана, и, кроме того, мысль, что она будет стараться для именитого
вельможи, с одной стороны, а с другой - для любимой и несчастной барыни, -
заставили Макарьевну ревностно, ретиво и ловко взяться за дело.
Самое мудреное было не сокрытие тайны от старого ревнивца: несчастный
вид ушибленного, фиолетовая нога и его удивительное дыхание затмили собою
все, что могло бы при иных обстоятельствах броситься ему в глаза благодаря
его подозрительности и известной доле хитрости. Впрочем, ревнивцы, в
особенности старые, видят зорко за версту и ничего не видят под носом.
Самым мудреным оказалось успокоить, уговорить и убедить самое
капитаншу, испуганную дерзостью предприятия, дальним путешествием к пределам
Турции и в особенности одной мыслью - вдруг очутиться "предметом"
святлейшего князя Таврического... В грезах это было дивом, счастьем... А
наяву, в действительности, оно было трепетно, страшно даже, пожалуй,
страшнее нырка в прорубь.
Однако когда при первой же отлучке мужа из дома Аннушка познакомилась с
красавцем офицером, то дело представилось ей почему-то проще... Почти всякий