"Саки (Г.Х.Монро). Игрушки мира" - читать интересную книгу автора

намерением; вопрос состоял в другом: смогут ли они отыскать какие-либо
смягчающие обстоятельства, которые приведут к оправданию? Конечно, за любым
законным приговором последует немедленное прощение, но было бы крайне
желательно, с точки зрения правительства, чтобы потребность в таком
милосердии свыше не возникла. Безрассудное прощение накануне финальных
выборов, под угрозой отступничества большинства избирателей, если бы казнь
отменили или просто отсрочили, - это было бы не совсем поражение, но нечто
очень похожее. Конкуренты были бы только рады обвинить правительственную
партию в бесчестной игре. Отсюда и беспокойство, царившее в переполненном
зале суда, в небольших группах людей, собравшихся вокруг телетайпов в
Уайт-холле, на Даунинг-стрит и в других политических центрах.
Присяжные возвратились после обсуждения приговора; раздались возгласы,
возбужденный ропот, потом воцарилась мертвая тишина. Пристав передал
вердикт:
"Присяжные считают заключенного виновным во взрыве Альберт-Холла. Но
присяжные присоединяют к этому дополнительное мнение: ожидаются
дополнительные выборы в парламентском округе Немезиды-на-руке".
- Конечно, - вскричал Государственный Обвинитель, вскакивая с места, -
это эквивалент оправдания?
- Едва ли, - холодно произнес Судья. - Я чувствую себя обязанным
приговорить подсудимого к недельному заключению.
- И да смилуется Бог над выборами, - непочтительно выразился один из
судебных чиновников.
Это было скандальное решение, но тогда Судья не разделял политических
взглядов Министерства.
Вердикт присяжных и решение судьи стали известны публике в двадцать
минут шестого; в половине шестого перед резиденцией премьер-министра
собралась огромная толпа, с вожделением распевавшая на мотив "Трелони":
"И если наш Герой в тюрьме гниет,
Хотя бы день единый,
То тыща голосов свое возьмет,
Пятьсот добавят силы".
- Полторы тысячи! - с дрожью произнес Премьер-министр. - Как ужасно
думать об этом. Наше большинство в последний раз было только тысяча семь.
- Участки откроются завтра в восемь утра, - сказал Главный
Организатор. - Мы должны выпустить его к семи.
- К семи тридцати, - поправил Премьер-министр. - Нам следует избегать
любых проявлений поспешности.
- Тогда не позже, чем в семь тридцать, - сказал Главный Организатор. -
Я обещал агенту, что он сможет вывесить плакаты с надписями "Платтербафф -
свободен" прежде, чем откроются участки. Он сказал, что это наш единственный
шанс получить вечером телеграмму "Рэдпроп - избран".
Следующим утром в половине восьмого Премьер-министр и Главный
Организатор сидели за завтраком, небрежно принимая пищу и ожидая возвращения
Министра внутренних дел, который лично руководил освобождением Платтербаффа.
Несмотря на ранний час, на улице уже собралась маленькая толпа, и ужасный
угрожающий мотив "Трелони" "И если наш герой..." превратился в устойчивое,
монотонное скандирование.
- Они теперь постоянно орут, когда слышат новости, - сказал
Премьер-министр с надеждой. - Вот! Теперь кто-то засвистел! Это, должно