"Саки (Г.Х.Монро). Игрушки мира" - читать интересную книгу автора

собрала вокруг себя в Брайтоне и других южных прибрежных курортах, был
создан из семейств и отдельных лиц, которые сами по себе могли быть скучными
и бестолковыми, но которые в совершенстве постигли искусство льстить миссис
Струдварден. Она не имела ни малейшего желания изменить их обществу и
оказаться среди невнимательных незнакомцев в чужой стране.
- Ты можешь отправляться в Вену один, если тебе так этого хочется, -
сказала она, - я не могу оставить Луи, а собака - всегда источник ужасных
неприятностей в иностранной гостинице, даже если не вспоминать про всю суету
и карантинные строгости при возвращении. Луи умрет, если он расстанется со
мной хотя бы на неделю. Ты не знаешь, что это для меня может значить.
Лина наклонилась и чмокнула в нос крошечного коричневого шпица, который
лежал, спокойный и безразличный, под шалью у нее на коленях.
- Послушай, - сказал Струдварден, - быть смехотворной проблемой - это
вечное занятие Луи. Ничего нельзя сделать, никаких планов нельзя исполнить
без всяческих запретов, связанных с причудами или удобствами этого
животного. Будь ты жрецом, служащим какому-нибудь африканскому идолу, ты не
сумела бы выработать более сложный комплекс ограничений. Я уверен, ты
потребуешь от правительства отсрочки всеобщих выборов, если они будут как-то
противоречить удобствам Луи.
Вместо ответа на эту тираду миссис Струдварден снова наклонилась и
поцеловала безразличный коричневый нос. Это было действие женщины,
очаровательно кроткой по природе, которая, однако, скорее поставит на карту
весь мир, чем уступит дюйм там, где она считает себя правой.
- Ведь ты не слишком-то любишь животных, - продолжал Струдварден с
возрастающим раздражением. - Когда мы охотимся в Керрифилде, ты не
стараешься снизить скорость, возвращаясь с собаками домой, даже если они
умирают от усталости, и я не думаю, что ты бывала на конюшне хоть два раза в
жизни. Ты потешаешься над тем, что называешь суетой по поводу чрезмерного
истребления птиц ради их оперения, и ты всегда выражаешь возмущение, когда я
вмешиваюсь, защищая утомленное в дороге животное. И однако же ты настаиваешь
на всех предложениях, которые для того и делаются, чтобы подчинить нас этому
глупому маленькому гибриду меха и эгоизма.
- Ты предубежден против моего маленького Луи, - сказала Лина; целый мир
чуткости и жалости таился в ее голосе.
- Мне всегда только и оставалось, что быть против него
предубежденным, - сказал Струдварден, - я знаю, каким веселым и отзывчивым
компаньоном может быть песик, но мне и не позволяли и пальцем коснуться Луи.
Ты говоришь, что он кусает всех, кроме тебя и твоей горничной. Когда старая
леди Петерби захотела его погладить, ты выхватила Луи у нее из рук, чтобы
песик не впился в даму зубами. Все, что я от него вижу - это верхушка
болезненного маленького носика, высунутая из его корзины или из твоей муфты,
и я иногда слышу его тихий хриплый лай, когда ты выводишь Луи на прогулку по
коридору. Ты же не можешь ожидать ни от кого подобной глупости - любить
такую собаку. Эдак можно развить в себе привязанность к кукушке, которая
обитает в стенных часах.
- Он любит меня, - произнесла Лина, вставая из-за стола, по-прежнему
держа на руках обмотанного шалью Луи. - Он любит только меня, возможно,
поэтому я так сильно люблю его в ответ. Меня не волнует, что ты там про него
говоришь, и я с ним не расстанусь. Если ты настаиваешь на поездке в Вену,
тебе придется ехать одному, как я уже сказала. Я думаю, было бы куда