"Игорь Сахновский. Человек, который знал все" - читать интересную книгу автора

то, что ослепительный успех может и не случиться. В прошлом году на
городском конкурсе красоты она даже не пробилась во второй тур. К подруге,
которая ниже на три сантиметра, хотя бы лез под юбку администратор, называл
пусечкой и что-то пообещал, а ей не перепало даже этого... Желая утешить и
порадовать продавщицу, Безукладников не нашел ничего лучше, чем купить
телевизор - один из самых больших. Это привело ко всяким неловкостям:
Александра Платоновича усадили в кресло посреди магазина, словно важного
гостя, накачали горьким кофе (просить добавить сахар он постеснялся), а
фотомодель, как девочку на побегушках, послали менять безукладниковскую
валюту.

Глава седьмая

ВУЛКАНИЧЕСКИЙ ОСТРОВ

Если куплен телевизор, его полагается смотреть. Безукладников целыми
днями валялся на диване, вылавливая что ни попадя по всему эфиру, и
чувствовал себя обитателем потаенного островка вулканического происхождения.
Здесь надо было полеживать тихо-тихо, чтобы не возбудить неуклюжим
шевелением подспудное сейсмическое злобство.
Это были странные и счастливые дни. Он никуда не торопился и ничего не
ждал, а на кухню и в туалет ходил на цыпочках, будто опасаясь кого-то
спугнуть. И меньше всего ему хотелось в эти дни задавать вопросы, но все же
время от времени он их задавал -малозначительные, невпопад - и тут же
получал уверенные ответы, в которых чудилась какая-то нечеловеческая
отстраненность.
В телевизоре самым любопытным зрелищем для него стали так называемые
"говорящие головы". Он не столько слушал их, сколько наблюдал за процессом
выбора слов. Знаменитые телевизионные персоны, как величественные животные
на выпасе, зорко и вдумчиво озирали просторы словесного пастбища, но всегда
щипали близлежащий, подножный корм. Правда, как-то вечером в новостях одно
высокое духовное лицо изрекло оригинальную формулу: "Наше правительство
испытывает на себе цейтнот времени!", и Безукладников сразу проникся
неизбежной симпатией и к духовному лицу, и к рисковому правительству.
Вообще же, целиком полагаясь на телевидение, можно было сразу выявить
три мировые угрозы - кариес, перхоть и наплывающие, как потоп, выборы.
Местные телеканалы уже вышли из берегов, распинаясь в политической любви до
гроба, согласно обновленным прайс-листам, включая налог на добавленную
стоимость и глубоко приватные сношения с претендентами.
Массивный, как сенбернар, приятный джентльмен лет шестидесяти по
фамилии Стилкин украшал собой лучшие мгновения эфирного времени в просветах
между крылатыми прокладками и жевательной резинкой. Стилкин опасливо
потрагивал узел тесноватого галстука, но храбро швырял идеологически острые,
продолговатые фразы, которые вызывали у телезрителя Безукладникова острый
безыдейный аппетит.
"Хороший кандидат, - думал Александр Платонович, уминая хрустящий
хлебец, политый кетчупом. - Благодаря ему хочется есть, а значит, и жить".
Хлебцев, кетчупа и рыбных консервов он накупил столько, что мог теперь с
месяц не вылезать из дома, вдохновляясь предвыборными речами.
Безукладниковского аппетита хватило и на то, чтобы за сенбернарской