"А.Сахаров(редактор). Николай II (Том II) ("Романовы" #21) " - читать интересную книгу автора

- Клянусь честью! - прочувственно сказал корнет, положа правую руку на
сердце. Ему было всегда интересно беседовать с дедом, но теперь он особенно
хотел узнать то, что хранится за семью печатями о семье его ненаглядной
принцессы. А сенатор Ознобишин за свою долгую карьеру при трех Императорах
узнал невольно многое из того, что венценосцам и их семьям хотелось бы
понадежнее укрыть от глаз людских. Федор Федорович вместе с тем брезговал
интригами, а интриганов, которые легко пускали в ход свои опасные знания,
люто ненавидел. Но сейчас он решил предостеречь своего мальчика от ложных
шагов при Дворе, зная, что взрывчатую польско-русскую смесь рыцарства и
честности, надежности и легкомыслия, добродушия и гонора в характере Петра
может использовать какая-либо клика в своих интересах. Старый сенатор хорошо
знал, что весь петербургский высший свет состоял именно из клик, которые
упорно преследовали свои узкие групповые интересы.
Отпив кофе и прикурив от свечки сигару, Федор Федорович бросил на Петра
пронзительный взгляд и начал свой рассказ:
- Батюшка нынешнего Императора Николая Александровича, Александр
Третий, почил неожиданно очень рано - сорока девяти лет. Наследник Цесаревич
вступил в управление нашей великой державой в относительно молодом
возрасте - lвадцати шести лет. Он был мягким, добрым, отзывчивым юношей,
прекрасно воспитанным и образованным - прошел курс Университета и Академии
Генерального штаба... Николай обожал своих родителей, с должным почтением и
уважением относился к братьям отца и другим своим родственникам. Его Батюшка
своим примером привил сыну нелюбовь к интриганам и наушникам, часто повторяя
поговорку: "Доносчику - первый кнут!" Но все высокие нравственные качества
нашего Императора мало-помалу становились во вред Ему и Его Семье, -
подытожил сенатор и пригубил херес.
- А правда ли, grande-perГ(C), что Императрица командует им, поскольку
царь-де слабовольный и глупый? - воспользовался моментом и задал свой вопрос
корнет.
- Совершеннейшая клевета, mon ami! - рассердился Ознобишин. - Эта
клевета полилась на несчастную Александру Федоровну с самых первых дней ее
появления в России! Еще когда она двенадцатилетней девочкой приехала на
свадьбу своей старшей сестры Эллы - у нас ее назвали Елизаветой Федоровной -
и дяди Николая - великого князя Сергея Александровича... Как говорят,
бедняжка Аликс уже тогда влюбилась в Николая, и ему, шестнадцатилетнему,
красавица принцесса очень понравилась. Но императрица-мать ее сразу
невзлюбила. Потом он вновь увидел ее в Санкт-Петербурге, когда она гостила у
сестры Эллы. Ему было двадцать один, а ей - семнадцать...
- Точь-в-точь почти как Татьяне и мне, - вставил свое слово Петр.
- Да, - подтвердил Ознобишин, - И молодые люди полюбили друг друга, но
царица и царь не позволили тогда Наследнику объявить о помолвке. Они
считали, что Аликс, хотя и любимая внучка английской королевы Виктории,
недостаточно царственна для будущей Императрицы России... Была и еще одна
причина, - поднял перст указующий сенатор. - Наша вдовствующая государыня,
бывшая датская принцесса, вместе со всем своим датским семейством люто
ненавидит все германские владетельные дома за то, что Германия отобрала у ее
отца прибалтийские провинции Шлезвиг и Гольштейн. Эта ненависть и пала на
голову принцессы-сироты, потерявшей мать в шестилетнем возрасте, хотя
Николай Александрович и полюбил ее всем сердцем. Родители, особенно мать,
запретили ему и думать о женитьбе на принцессе Гессен-Дармштадтской. Его