"А.Сахаров(редактор). Николай II (Том II) ("Романовы" #21) " - читать интересную книгу автора

руслу. - Здесь так хорошо и покойно думается, нет парадной шумихи и скучного
церемониала. И милая Аликс так хорошо себя чувствует - без мигреней и
невралгических болей... А Алексей и Дочери - как они радуются встречам с
людьми, с истинно русским народом, который так редко проникает за стены
Наших резиденций..."
На мостик поднялся старший помощник капитана, тот передал ему штурвал и
пригласил Его Величество в кают-компанию на обед. Государь поблагодарил
старого волгаря. Перед тем как спуститься вниз, он еще раз просветленным
взором оглядел берега великой реки, усеянные толпами по-праздничному одетых
людей. Николай приложил руку к фуражке, отдавая им честь.

4

Ранним воскресным утром конца мая, когда, казалось бы, спокойные
обыватели северного города Костромы должны были еще покоиться в своих
пуховых перинах, все население города и окрестных сел и деревень устремилось
к Волге, к ее откосам. Лучшие, наиболее высокие места, в том числе на
кремлевских стенах и вокруг беседки, откуда великий русский драматург
Островский любовался могучей рекой, были заняты самыми проворными
горожанами, очевидно, еще с ночи.
День начинался ясным, с приятной прохладой. Юный корнет лейб-гвардии
уланского Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полка
граф Петр Лисовецкий, одушевленный общим настроением праздника, спешил по
Всехсвятской улице от дома губернатора в кремль, к колокольне, слава которой
как самого высокого сооружения на берегах Волги никем не оспаривалась. Звеня
шпорами, сияя новехонькой парадной формой, красивый, рослый и румянощекий
гвардеец-улан стремительной походкой взбежал на холм, и не было ни одной
дамы или девицы, которая не одарила бы его восхищенным взглядом. Но он не
замечал ничего, погруженный в собственные думы о превратности судьбы,
которая снова забросила его в город, где он провел раннее детство. Теперь
каждый поворот улицы, каждый дом будили его воспоминания. Особенно ярко
вспыхнули они, когда он по прибытии в Кострому на закладку памятника в честь
300-летия Дома Романовых с командой Первой и Второй гвардейских
кавалерийских дивизий явился по просьбе своего деда, петербургского
сановника, представиться и передать привет нынешнему губернатору Костромы,
его старому знакомцу и приятелю Николаю Павловичу Гарину. Неожиданно в его
просторном кабинете во время светской беседы об общих петербургских знакомых
Петр увидел в ряду старинных портретов предшественников нынешнего
губернатора не только своего деда, Федора Федоровича Ознобишина, но и отца,
графа Мечислава Лисовецкого, в мундире традиционного для их семьи
гвардейского уланского полка. Увидев этот любимый, но почти стершийся в
памяти образ отца - он был убит на дуэли в Париже, отстаивая честь какой-то
французской дамы, когда Петру не было еще и двух лет, - корнет был настолько
поражен, что потерял дар речи. Перед ним за мгновенье пронеслась вся его еще
короткая жизнь. Как его любимая мамочка после гибели отца удалилась от света
в их польское имение Лисовцы, неподалеку от охотничьего дворца Царской Семьи
в Спале, и посвятила себя маленькому Петру и благотворительности в школьных
и больничных делах. Как каждое лето до поступления в кадетский корпус гостил
он у деда в Костроме и как строгий, но добрый губернатор прививал ему любовь
к чтению и иностранным языкам...